Дело Птичкина. Привязанным к кровати продержали почти сутки

В июле 2013 года 21-летний Игорь Птичкин попал в следственный изолятор № 1 на Володарского. Он был приговорен к трем месяцам ареста за то, что управлял автомобилем, будучи лишенным водительских прав. На свободу парень уже не вышел. Прямо там, в изоляторе, скончался, как отмечено в заключении, от сердечной недостаточности.

Три года родные Игоря добивались, чтобы виновные в его смерти были привлечены к ответственности. И вот 16 сентября в суде Московского района начался процесс в отношении Александра Крылова, фельдшера медчасти. Прокурор по делу — Вадим Кисель, судья — Светлана Бондаренко.

Согласно обвинению, Крылов ненадлежащим образом оказал помощь пациенту, в результате чего тот погиб (ч. 2 ст. 162 УК — до пяти лет ограничения или лишения свободы, а также лишение права на медицинскую практику).

Впрочем, сам медик вину отрицает и говорит, что в сложившейся ситуации сделал всё, что от него зависело.

О личности обвиняемого известно, что в 1991 году он окончил медицинское училище. Девять лет работал на «скорой помощи», в 2000 году был принят на работу в следственный изолятор. В Академии МВД заочно получил юридическое образование.

 

Птичкин рассказал фельдшеру, что курил «траву»

В документах отмечено, что Птичкин страдал от наркотической и алкогольной зависимости (в частности, употреблял спайсы). В СИЗО у него наступил синдром отмены и начали нарастать признаки острого психического расстройства: галлюцинации, бред, мания преследования, он также отказывался пить и есть. Проблемы начались 3 августа.

«Дежурная смена доставила его в процедурный кабинет. Сказали, что он неадекватно себя ведет: стучит в дверь, кричит, требует выпустить его, — вспомнил Крылов. — Я попытался нормально с ним поговорить. Спросил, на что жалуется. Он ответил, что сокамерники обсуждают за его спиной, как с ним расправиться. Первая мысль была — конфликт с сокамерниками, такое у нас довольно часто бывает. Потом я вспомнил, что принимал его. Снова спросил у него, принимал ли он наркотики, алкоголь накануне изоляции. На что он сказал единственную фразу: “Я курю траву”. Подробности рассказывать отказался. Давление у него на тот момент было нормальное, 120 на 80. Я дал ему таблетку успокоительного, сказал, чтобы он не обращал внимания, что говорят за его спиной, и конвоиры его увели».

Таблетка успокоительного — это «Клозапин». Согласно судебнохимической экспертизе, вещества данного препарата не обнаружено в крови погибшего.

«Это свидетельствует о том, что я не превысил дозу, — пояснил медик. — Данный препарат довольно быстро выходит из организма».

Важный момент — до начала судебного заседания один из свидетелей, который в то время также отбывал наказание на Володарского, рассказал прессе, что незадолго до смерти Игорь вел себя неадекватно. В камере, где было порядка 40 человек, боялись находиться с ним рядом. Окружающим было понятно, что у него серьезная зависимость от наркотиков.

Представитель Следственного комитета сообщала, что Игорь Птичкин по одному из уголовных дел опознан как сбытчик наркотиков. В базе ГАИ имеются сведения, что он пять раз привлекался к ответственности за то, что управлял автомобилем в состоянии алкогольного опьянения.

 

Больше 20 часов Птичкин был прикован ремнями к кровати

В тот же день конвоиры снова доставили Птичкина к медикам, так как он попрежнему вел себя неадекватно.

«На этот раз он уже не разговаривал со мной, — пояснил Крылов. — Сначала дергал ногой, а потом резко вскочил, побежал в коридор и бросился на двери».

Прокурор уточнил, применялись ли в отношении осужденного специальные средства.

«Нет, а зачем? — заявил фельдшер. — Если бы он агрессивно сопротивлялся, пытался ударить кого-нибудь... А так, он только бегал по непонятной причине. Не могу сказать, осознавал ли он, что с ним происходит. Но команды конвоя он выполнял четко. Я воспринял его поведение как реактивный психоз в результате расстройства адаптации — человек попал в несвойственные для себя обстоятельства. У нас такое довольно часто бывает. У некоторых даже в агрессивной форме — бросаются на контролеров с кулаками».

В качестве предположительного диагноза Птичкина фельдшер записал наркотическую зависимость и синдром отмены. И направил его в медицинскую часть для дальнейшего наблюдения.

По данным следствия, Игорь Птичкин более 20 часов находился прикованным к кровати в СИЗО. Привязывали его так называемые санитары (осужденные, которые работали при медчасти) по приказу фельдшера Александра Крылова. Он при этом присутствовал.

«Птичкин находился в гиперактивном состоянии, — пояснил обвиняемый. — Зафиксировали его для безопасности, чтобы он успокоился, чтобы провести медицинские манипуляции и чтобы он не нанес увечья людям, которые находились с ним в одном помещении».

Подсудимый заявил: он думал, что в таком состоянии пациент будет находиться час-два. Обычно этого хватает, чтобы человек успокоился, пояснил Крылов. При этом часов у медика не было. И о периодическом осмотре говорить в данном случае не приходится.

Птичкин вел себя не агрессивно, но фиксацию решили не снимать. «Ближе к ночи он начал активно разговаривать сам с собой, двигать руками», — заявил фельдшер. За эти 20 часов, до самой смерти, его даже ни разу не вывели в туалет. 

Из закона «Об оказании психиатрической помощи»: меры физического стеснения при оказании психиатрической помощи в стационарных условиях применяются, когда по решению врача-специалиста иными мерами невозможно предотвратить действия пациента, представляющие непосредственную опасность для него и (или) иных лиц.

Прокурор в ходе допроса Крылова обратил внимание на то, что обвиняемый врачом не являлся и сам принимать решение о фиксации не имел права.

«Я считаю, что закон не нарушил. В отсутствие врача такое решение может принять человек со среднеспециальным образованием», — заявил фельдшер.

По итогу в обвинении отмечено, что Александр Крылов не зафиксировал синдромы Птичкина документально, не взял у него анализы, не произвел необходимые инъекции, не вызвал узких специалистов — психиатра и нарколога, которые могли бы назначить правильное лечение, а также не принял меры по госпитализации больного в специальное медучреждение.

Фельдшер, как пояснил сам обвиняемый, оказывает только первую неотложную помощь. На этот случай существует клинический протокол с четким алгоритмом действий. Но Александр Крылов заявил в суде, что воспринимал данный документ как рекомендацию, так как «у каждого пациента разное состояние».

«Я не запрещал никому вызвать скорую», — добавил Крылов.

«Кто это мог сделать, осужденные? Вы ведь на момент дежурства главный в медчасти!» — эмоционально отреагировал прокурор.

«Любой человек мог это сделать, — считает Крылов. — Если бы я знал, что у Птичкина острая зависимость от алкоголя и наркотиков, я бы вызвал скорую. У меня не было достаточно познаний, особенно в психиатрии».

 

Родные не верят, что в смерти парня виновен только фельдшер

Потерпевшими по делу признаны мать и сестра Птичкина. Они считают, что на скамье подсудимых должен быть не фельдшер, а те, кто избил Игоря в изоляторе.

Показания Крылова они восприняли довольно эмоционально. Мать не могла сдержать слез, когда медик рассказывал, как привязывали ее сына к кровати и как оказывали т.н. «первую помощь».

«Я уверена, что он умер от удара в сердце, у него остался синяк на грудной клетке», — заявила Жанна Птичкина. Свои показания в суде она даст 19 сентября.

Сестра Игоря говорит, что он не употреблял наркотики и в состоянии опьянения автомобилем не управлял. «Уголовное дело по поводу распространения наркотиков на него завели уже после смерти, — подчеркнула Ирина Птичкина. — За руку его никто не ловил».

Практически сразу после смерти Игоря его родственники добивались возбуждения уголовного дела по факту избиения, поскольку на его теле были обнаружены многочисленные обширные кровоподтеки.

Но в Следственном комитете заявили, что физическая сила и спецсредства в отношении погибшего не применялись.

В этом году следствие все-таки признало факт телесных повреждений, но отказалось начать дело по этому поводу, пояснив, что эти повреждения не связаны со смертью молодого человека.

 

 

Фото Сергея Балая