Минск хочет отделить экономику от политики в отношениях с западными соседями

Сотрудничество Беларуси с соседями из объединенной Европы в последние годы заметно расширяется, однако этот процесс мог бы идти интенсивнее, займи официальный Минск более конструктивную позицию.

Недавно произошли два события, которые могут существенно повлиять на отношения нашей страны с Польшей и Литвой. Причем если в первом случае — в позитивном плане, то во втором — наоборот.

 

Варшава встала на путь примирения?

24 октября, всего через две с половиной недели после получившего широкий резонанс визита в Польшу министра иностранных дел Беларуси Владимира Макея в Минске стартовал традиционный — уже двадцатый — белорусско-польский экономический форум «Добрососедство».

На этот раз он собрал значительно больше участников, чем обычно. Кроме того, с возглавлявшим польскую делегацию вице-премьером и министром развития и финансов Матеушем Моравецким встретился Александр Лукашенко.

Ранее в Варшаве глава белорусского внешнеполитического ведомства заявил, что проблем между двумя странами практически нет. Обозреватели восприняли это утверждение как определенное преувеличение, что подтвердил и сам Лукашенко, напомнив о наличии в экономическом сотрудничестве неких «омрачающих фактов».

Обратило на себя внимание и то, что некоторыми высказываниями белорусский лидер, по сути, противопоставил экономическое взаимодействие политическому, что тоже едва ли свидетельствует о полной гармонии в отношениях сторон.

Судя по всему, у белорусских властей в этом плане сохраняется некоторая настороженность, что, впрочем, не вызывает удивления, если вспомнить многочисленные конфликты, происходившие в прошлом. Скорее, наоборот, вопреки прогнозам несколько неожиданной выглядит примирительная политика возглавляющей ныне Польшу партии «Право и справедливость», во время предыдущего правления которой как раз и наблюдалась наиболее острая конфронтация.

Трудно сказать, что стало причиной такого изменения позиции «Права и справедливости», помимо некоторых смягчающих мер во внутренней политике, принятых белорусским руководством. Не исключено, что сказались разногласия по ряду вопросов между Варшавой и Брюсселем. Но такая основа не кажется очень надежной.

 

Минск просит поляков о содействии, но ответные шаги делать не спешит

Впрочем, как бы там ни было, укрепление экономических связей налицо, хотя прямой зависимости от улучшения политической атмосферы при этом не прослеживается.

Действительно, за восемь месяцев текущего года взаимный товарооборот с Польшей вырос на 10 пунктов по сравнению показателем за аналогичный прошлогодний период и составил почти 1,4 млрд долларов, выйдя на уровень товарооборота с Китаем и Германией — 4,3% от общего объема внешней торговли Беларуси.

В то же время в пересчете на год этот показатель будет равен примерно 2,07 млрд, тогда как в совсем не лучшие с политической точки зрения годы он был значительно выше: в 2011-м — 2,47 млрд, в 2012-м — 2,4 млрд.

Так что, не отрицая наличия позитивных тенденций, делать очень уж оптимистические прогнозы, как белорусский вице-премьер Михаил Русый, пообещавший выход в 2018 году на товарооборот в 4 млрд, все же представляется несколько преждевременным.

Тем более что хотя Минск обращается к Варшаве за содействием, в частности, по поводу вступления Беларуси в ВТО, сам делать встречные шаги не спешит. Например, в вопросе вступления в силу долгожданного договора о малом приграничном движении. Причем в ситуации, когда Беларусь готова потратить очень немалые деньги на проведение Европейских игр, стандартная ссылка на отсутствие средств для оборудования пограничных переходов выглядит как-то не слишком убедительно.

 

БелАЭС: игра с Варшавой, чтобы надавить на Вильнюс?

Еще одной инициативой белорусской стороны стало предложение Польше покупать электроэнергию с будущей АЭС. Похоже, что тем самым белорусские власти намереваются убить сразу двух зайцев: не только найти вариант сбыта, с чем, судя по всему, ожидаются серьезные проблемы, но и оказать давление на Литву.

Как известно, последняя категорически возражает против строительства станции и пытается заморозить проект любым способом. В частности, Вильнюс неоднократно заявлял, что намерен добиться запрета на продажу электроэнергии с БелАЭС в Евросоюз.

До сих пор дело ограничивалось риторикой. Так, Литва выражала обеспокоенность в связи с падением корпуса реактора на стройке, а Беларусь — в связи с проблемами, якобы возникающими при выводе из эксплуатации Игналинской АЭС.

Однако срок вступления белорусской станции в действие неумолимо приближается, и, возможно, ситуация будет обостряться. Тем более что в прошедшие выходные на парламентских выборах одержала победу партия «Литовский союз крестьян и зеленых», которую уже сама ее идейная платформа подталкивает противодействовать присутствию в регионе любой атомной станции, включая, естественно, и белорусскую.

Пока, разумеется, не ясно, готово ли будет новое литовское правительство пойти в этом плане на какие-либо радикальные меры. В том числе поставить под удар достаточно хорошо развивающееся экономическое взаимодействие с Беларусью.

При этом от белорусской стороны ожидать уступок в вопросе АЭС крайне сложно. Несмотря на то, что вероятное ухудшение отношений с Литвой как одним из важнейших экономических партнеров может многократно перекрыть ожидаемые выгоды от продажи электроэнергии, особенно в том случае, если крупного и стабильного потребителя найти так и не удастся.