Почему ученые боятся брать деньги у государства

Министерство образования планирует инициировать изменения в правительственной постановление, согласно которому в случае неудачи научного проекта ученые должны вернуть бюджетные деньги. Такая норма сдерживает научную инициативу и является, по сути, дамокловым мечом для научных коллективов.

Бюджетный ручеек, который вливается в научные исследования и разработки «не очень полноводен», отметил заведующий научно-исследовательской лабораторией БГУИР Владимир Мордачев. Например, лаборатория участвует в трех госпрограммах, тесно сотрудничая с БГУ. Государственный вклад в работу БГУИР — это 6,5 тыс. долларов, в БГУ и того меньше — 3 тыс. долларов, отметил Мордачев.

При этом БГУИР активно зарабатывает, более 70% объема финансирования — это внебюджетные средства. Сумма заключенных контрактов в сфере научной работы и производственной деятельности составила в 2016 году 24 млн долларов, а выручка ожидается в размере 3 млн долларов. Это, среди прочего, «результат сотрудничества университета с международными лабораториями», отметил Владимир Мордачев.

«Мы ориентируемся на международный рынок и являемся экспортно-ориентированной лабораторией, хотя имеем хороший рынок и в Беларуси. В настоящее время объем заключенных контрактов в лаборатории — порядка 8 млн долларов. Наши заказчики — Китай, арабские страны, Германия. В этих странах очень велика конкуренция, поэтому, с одной стороны, на этих рынках надо постоянно присутствовать. С этой целью лаборатория ежегодно тратит от 10 до 20 тысяч долларов на участие в различных симпозиумах, выставках и прочих мероприятиях. С другой стороны, осетрина всегда должна быть первой свежести, то есть на основе успешных фундаментальных научных исследований должен получиться продукт, которого у других нет», — отметил ученый.

Он добавил, что создать серьезный продукт без подкрепления бюджетным финансированием очень сложно: «Мы скучаем по временам, когда в нашем министерстве было небольшое базовое финансирование, и мы могли напрямую поддерживать целевые разработки».

Сейчас серьезную господдержку ученые могут получить через государственные программы. Однако участие в них подразумевает обязательный успех проекта. В противном случае ученые обязаны вернуть потраченные бюджетные средства. Средства возвращаются даже в том случае, если объем продукции, выпущенной в результате успешных научных разработок, поддержанных госпрограммами, меньше, чем заявлялось.

Но в ряде случаев гарантировать успех проекта невозможно. Особенно это актуально в сфере медицины. Например, в международной практике считается нормальным, если риск неизобретения лекарства доходит до 50%. Известно, что из тех медпрепаратов, которые успешно прошли доклинические испытания, клинические выдерживают только 10%.

В Беларуси был прецедент, когда разработанное лекарственное средство не прошло клинические испытания, и научный коллектив возвращал средства в бюджет, рассказал заместитель директора по научной работе НИИ физико-химических проблем БГУ Евгений Чернявский.

«В результате клинических долгосрочных испытаний было показано, что препарат имеет ряд побочных эффектов, и соотношение риск-эффект не оптимальное. Был поставлен вопрос о возврате бюджетных средств, и деньги были возвращены», — сказал ученый.

В такой атмосфере, отметил Евгений Чернявский,«у ученых появляется элемент страха, они думают, стоит ли вообще входить в программы».

«По сути, это дамоклов меч над наукой. Мы неоднократно предлагали дать возможность риска для ученых и научных организаций. Мы ждем, что появится норма, которая не будет так четко определять, что через три года в результате научной разработки должен начаться выпуск продукции. В противном случае необходимо возвращать средства в бюджет», — сказал Чернявский.

Он уточнил, что в случае наличия объективных причин время на научную работу может быть увеличено. В случае разработки лекарственных препаратов это связано с необходимостью клинических испытаний, например.

Однако сейчас на разработку и выпуск продукции дается только три года: «Этого времени для того, чтобы препарат был внесен в протоколы лечения, вышел на рынок и им начали пользоваться врачи, очень мало. Трех лет недостаточно, и мы сталкиваемся с проблемой реализации инновационных лекарственных препаратов».

В Беларуси участие в госпрограммах не подразумевает риска, результат должен быть таким, как заявлен, отметил заместитель проректора по научной работе — начальник Главного управления науки БГУ Виталий Кутавичюс.

«Однако порой происходит так: научная работа проделана, а через три года на рынке она не нужна. Предприятие, которое изначально проявляло интерес к разработке, может совершенно безнаказанно отказаться от нее. В любом случае виноватым окажется ученый. Мы хотели бы отвечать за то, что сделали, а не за то, что производитель отказался пользоваться нашей разработкой»,— сказал Кутавичюс.

Что на этот счет думают в Министерстве образования?

Начальник управления науки и инновационной деятельности Министерства образования Виктор Волосатиков отметил значимость проблемы, подчеркнув при этом, что базисом для участия в госпрограмме является наличие определенной научной работы: «Не с нуля все начинается, есть научный фундамент. Чаще всего три года используется только на внедрение в производство».

И хотя «проблему нельзя решить одним движением или изменением законодательного акта», в настоящее время готовятся изменения в постановление Совета министров № 961, которое регулирует порядок разработки и выполнения научно-технических программ, сообщил Виктор Волосатиков. В частности, рискованные научно-технические программы могут перевести под венчурное финансирование.

«Государство должно жестко контролировать потраченные на науку средства, но ученым необходимо давать шанс на ошибку,— обратил внимание начальник управления науки и инновационной деятельности Министерства образования. — Самим ученым перед подачей заявок стоит более тщательно проводить маркетинговые исследования с учетом того, что за время разработки ситуация в мире может поменяться, а продукция стать невостребованной».