Компьютер

Власти не трогают интернет, чтобы было куда спускать пар

Белорусская власть много раз и словом, и делом демонстрировала свою неприязнь к интернету. Однако ее подход к регулированию киберпространства заметно отличается от того, как ведут себя «в сети» другие авторитарные режимы.

Александр Лукашенко не единожды пренебрежительно отзывался о глобальной сети: то «мусоркой» интернет назовет, то бывшего коллегу Медведева за онлайн-активность пожурит — мол, не царское это дело «в айпэд пальцами тыкать».

Вот и на недавней церемонии вручения дипломов научным работникам, говоря об информационных технологиях, официальный лидер заявил: «Вместе с прогрессивными вещами они создают невиданные ранее возможности для манипуляций, как и отдельной личностью, так и огромными массами людей».

Но при этом очевидно: власть не использует весь свой инструментарий для борьбы с интернет-активностью. Не заметно и широкой пропагандистской работы в сети — информационное пространство там как будто отдано во власть независимых и оппозиционных СМИ.


Грубый инструмент — только в исключительных случаях

Интернет — явный враг всех авторитарных режимов. Прямое общение миллионов людей не подвержено модерации, его можно только запретить. Именно так и поступает ряд режимов.

В Китае, Кубе, Иране, Туркменистане, Таджикистане власть просто запрещает доступ к «вредным» ресурсам, сколь влиятельными они бы ни были. В том же Китае, ряде исламских стран за антиправительственную или антирелигиозную запись в блоге можно попасть на многие годы в тюрьму.

Медиааналитик, политический обозреватель Павлюк Быковский считает, что «власти взяли бы интернет под контроль, как и телевидение, была бы их воля». Но сделать это невозможно, тут же отмечает эксперт.

Собеседник БелаПАН считает отношение белорусских властей к интернету неоднозначным: «Время от времени вводят те или иные ограничения — но на короткий срок». Впрочем, государство долгое время не хотело уступать монополию на доступ к внешнему шлюзу, обязало записывать данные пользователей в местах коллективного пользования.

«Набор действий стандартный: блокирование сайтов, взлом адресов, черный пиар, троллинг», — так охарактеризовал инструментарий властей в отношении интернета политолог Алесь Логвинец.

Но к грубым мерам власти прибегают только во время редких массовых акций оппозиции или когда активность других категорий населения из сети выплескивается на улицы, как это было с «молчаливыми протестами» летом 2011 года.

В периоды же политического штиля нет серьезной реакции даже на резко оппозиционные сообщества, сайты и другую «крамольную» активность в интернете. Запись личных данных в компьютерных клубах не была до сих пор использована властями для каких-то репрессий, вопреки панике после ее введения.

Пара самых резких оппозиционных ресурсов недоступны в публичных сетях в государственных учреждениях, но ведь у властей есть возможность закрыть доступ к ним и по всей стране. Однако этого не делается. При этом ряд весьма критичных по отношению к властям онлайн-ресурсов вообще не блокируются.

В общем, того уровня страха и жестокости, который присущ иным автократиям в отношении интернета, у белорусского режима явно нет.


Чиновники и пропагандисты в сеть не лезут

В соседней России, где недавно были расширены основания для закрытия доступа к веб-сайтам, власть и приближенные к ней лица достаточно активно ведут себя в интернете. Почти каждый крупный чиновник, депутат, олигарх имеет свой аккаунт в социальной сети. Множество провластных ресурсов, СМИ, блогеров ведут информационную борьбу со своими оппонентами в виртуальном мире.

Белорусская же власть, кажется, не особо и стремится соперничать с оппозицией в Байнете. Провластные ресурсы едва ли известны широкому пользователю, а чиновники не заметны в социальных сетях.

Павлюк Быковский уверен, что «для информационной работы со сторонниками и оппонентами в интернете белорусским властям не хватает гибкости, готовности тратить на это дело деньги и доверия наемным исполнителям».

Алесь Логвинец, в свою очередь, считает, что режим проигрывает в свободной конкуренции с альтернативными идеями: «Это, кстати, несмотря ни на что, свидетельствует об общем потенциале оппозиции не только в виртуальном пространстве, но и в реальной политической борьбе».


Твиттер-революция маловероятна

Белорусский правящий класс на деле слишком устарел, чтобы ввязываться в борьбу за умы в интернете. Динамичность и неподконтрольность глобальной сети отталкивают и, возможно, пугают привыкших к формату «Панорамы» пропагандистов.

Да и интернет-аудитория уже явно выпала из той публики, на которую опирается режим. В большинстве своем молодые, мобильные, активные жители городов не подходят для топорной обработки методами сегодняшней власти. И та, судя по всему, это хорошо понимает. Отсюда и недовольные высказывания президента про «свядомы Минск», которые говорят почти о классовом различии между властью и активной частью общества.

Но в то же время достаточно жесткая белорусская власть не выжигает виртуальный островок свободы, как это делают в ряде других недемократических стран. Видимо, наверху осознали, что никакой серьезной угрозы устоям эта сетевая жизнь в ее сегодняшнем обличье не несет.

Напротив, современная история знает примеры рухнувших диктатур, которые решили полностью закрыть клапан для выхода пара общественного недовольства. Белорусский режим предпочитает не следовать их примеру и оставить нетронутой онлайн-площадку.

Вероятно, власть даже пользуется всеми бонусами, которые ей несет такое «невмешательство»: например, отслеживает наиболее радикальных своих оппонентов и фиксирует новых активистов. Кроме того, интернет стал дополнительной площадкой, где непримиримая оппозиция может еще больше рассориться внутри себя.

В общем, уповать на «сетевую революцию» в Беларуси особо не стоит. Политикам нужно выходить «в реал», если они хотят добиться реальных перемен.

Трудно сказать, насколько осознанно выбрала власть нынешнюю довольно гибкую линию отношений с интернетом, но факт то, что это приносит правящей верхушке больше дивидендов, чем проблем.