Культура

Хиты Олега Молчана вышли под одной обложкой

 

В Минске издан компакт-диск с хитами композитора и aранжировщика Олега Молчана, написанными для ансамбля «Песняры» и записанными коллективом преимущественно в 1990-е годы. На пластинку попали хорошо известные и любимые композиции легендарного коллектива: «Малітва», «Обманите меня», «Маргарыта», «Юность», «Милая женщина», «Стася», «Як мы любілі», «Гуляй, казак!» и др. Пластинка увидела свет на перекрестке трех значительных дат: 45-летия композитора и 25-летия его творческой деятельности, а также 40-летия самих «Песняров».

Сегодня Олег Молчан пишет музыку для театра, песни для разных исполнителей и для супруги — певицы Ирины Видовой. В редкое и ценное свободное время он играет джаз на фортепиано и мечтает записать всю программу «Родныя песнi» на слова своего любимого поэта Янки Купалы. Почему к своим «песняровским» хитам композитор обратился только сейчас, и чем диск с композициями этого времени уникален, что мешает современным звездам стать суперзвездами, актуальны ли «Песняры» сегодня, и почему вовсе не стыдно писать женскую поп-музыку — об этом композитор рассказал «Белорусским новостям» накануне презентации альбома своих хитов.

— Почему эти произведения не были собраны вместе тогда, когда были написаны, когда еще был только один ансамбль «Песняры», и вы работали в нем?

— Часто мне задают этот вопрос: почему не раньше, не в 90-е годы? Ведь моей «Молитве» уже 16 лет. Но дело в том, что я попал в ансамбль очень молодым человеком — мне было 24 года, когда я написал свою первую программу «Франциск Скорина» для «Песняров». Так вот, если бы я издал такой диск, например, в 2000-м, это выглядело бы как минимум странно: 35-летний человек написал такое множество произведений для коллектива, который уже имел определенный статус и практически столько же лет в архиве. Поэтому я немного выждал и думаю, что сделал все своевременно.

— Этот диск — память о тех «Песнярах»-суперзвездах?

— Этот диск — чудесная память о 90-х. Возможно, многим не нравились эти прекрасные годы, но они были смелые. После коммунизма мы почувствовали свободу. Время было просто замечательное. В прессе я в последнее время читаю, что «Песняры», оказывается, развалились, потому что у нас был творческий кризис. Мне это крайне непонятно. Какой мог быть кризис, если мы сделали грандиозное 25-летие на «Славянском базаре», к юбилею записались на одной из лучших студий мира в Голландии. В то время были созданы такие произведения, как «Слуцкія ткачыхі», «Чырвона ружа» и «Малітва»... Может, дело просто в 90-х: они были менее успокоенными, в то время меньше обращалось внимания на культурные достижения, и, к сожалению, наш голландский диск остался практически незамеченным местной прессой.

— Остались ли еще произведения, которые не попали на диск сегодня, но которые вы считаете нужным переиздать?

— Я очень надеюсь, что у меня представится возможность выпустить целиком мою первую программу «Франциск Скорина», она была представлена во многих концертных залах и записана, но пока не издана. Она молодая и достаточно дерзкая, эта программа. Вообще я бы многие композиции переиздал. Например, «Лявониху», которую написал Мулявин, и к которой я сделал несколько вариантов обработок, «Купалинку»… — в общем, есть еще что издавать. К тому же, сейчас мне показалось неуместным собирать на один диск и студийные, и концертные записи. Возможно, произведения в концертном варианте я издам позже.

— Вы отсчитываете свой творческий путь со своих 20-ти лет. Не бывает ли вам стыдно за того 20-летнего мальчика, не стесняетесь ли его первых музыкальных опытов?

— Ни в коем случае! Я к ошибкам отношусь очень бережно, потому что они помогают совершенствоваться. Конечно, я бы мог выбросить в топку более половины своих первых молодых сочинений. Но я не стану этого делать — это ведь мое развитие, не исключено, что через десяток лет я захочу в топку и половину сегодняшнего выбросить.

— Нужны ли вариации ансамбля «Песняры» в наше время в таком количестве, в каком они сегодня существуют?

— «Песняры» — один из наилучших ансамблей XX века. Конечно, сегодня в разных странах существует целое сообщество музыкантов под названием «Песняры», целая семья, но все-таки «Песняры» как ансамбль, по моему субъективному мнению, принадлежит прошлому веку. История ансамбля — это 70-е, 80-е, 90-е годы. Тридцать лет для коллектива, по-моему, вполне достаточно. Сегодня, когда уже нет Владимира Мулявина, каждое продолжение «Песняров» будет повторением, а я считаю, что самая плохая оригинальность лучше самого прекрасного повторения.

— Но музыканты, работающие под этим брендом сегодня, вряд ли считают себя неактуальными…

— Я бы хотел видеть эту ситуацию так. Если бы все эти музыканты — все мы — хотя бы раз в год собрались вместе, даже без названия «Песняры», и уж точно без ругани, кто кого «песнярее» и кто ближе к Мулявину, и сделали классную программу для зрителя, поработали вместе, прокатили ее, потом годик отдохнули друг от друга, я уверен, что это было бы востребовано. Потому что сегодняшняя ситуация, когда есть первые, вторые, десятые «Песняры», мне не нравится вообще. Было бы хорошо собрать всех вместе в сообщество, коим мы и являемся.

— Ваш творческий диапазон невероятно широк: от хоровых произведений на слова белорусских классиков и джазовых фортепианных импровизаций — до современной электронной и поп-музыки. То есть, вы белорусскую музыкальную культуру наблюдаете практически со всех ракурсов одновременно. Что сильно изменилось в XXI веке?

— Сегодня в определенных слоях общества моден белорусский стеб, даже, я бы сказал, белорусский юморок. Однако в Беларуси жили замечательные деятели и светские персоны. Беларусь — это не только хутор и деревня. И те люди, которые проталкивают именно такую, хуторскую разновидность музыки, объясняют это тем, что такой формат востребован. Но это не так, востребована вся хорошая музыка. Вообще все хорошее востребовано, но хорошее сложно делать, знаю по себе.

— Нужно много работать?

— Много не нужно. Нужно умно.

— И все же, если говорить об актуальности и злободневности. Ансамбля, равного «Песнярам», в сегодняшней Беларуси нет. Все единицы намного мельче. Может, прошла эпоха суперзвезд?

— Тогда было совсем другое время. На 15-20 коллективов Советского Союза работалa вся страна. Сегодня таких лидеров нет и не будет уже, не появится таких певиц, как Алла Пугачева и таких ансамблей, как «Песняры»… Просто СССР выполнял роль, например, Universal Music: отделение в каждой стране, каждом городе, попадешь туда — и тебе гарантирован бюджет и известность. Сегодня же у нас нет подобной структуры, и каждый в ответе сам за себя. Что касается бюджета, то здесь еще нужно напомнить, что в артисте важны не только деньги, а еще и уникальная собственная история. Об этом часто забывается.

— Вы собираетесь еще возвращаться к крупным серьезным жанрам — операм, хорам?

— Сегодня дефицит всего — людей, технологий, финансов. Большой программе нужны бюджеты, время, чтобы ее создать. А мы сегодня находимся в рыночной экономике и, мысля стратегически, действуем все же тактически.

— Сейчас вы работаете в легком песенном жанре, пишете музыку для Ирины Видовой. Как вы реагируете на обвинения в том, что композитор Молчан якобы забросил музыку и занялся попсой?

— Действительно, некоторые считают, что теперь я должен всю жизнь создавать «молитвы», а тут вдруг я пишу легкую музыку… Но мне это интересно! У каждого творческого человека всегда есть интерес ко всему новому. Меня сейчас тянет к современным течениям. Я пишу песни, которые рассчитаны в первую очередь на современную женскую аудиторию, занимаюсь электронной музыкой, различными актуальными направлениями танцевальной музыки, такими как диско-хаус, латино, дэнс... Например, добавляю современные электронные элементы в свои эстрадные композиции. Невозможно все время писать глобальные полотна. Это у молодых композиторов есть такой грех, а чем человек становится старше, тем легче то, что он делает. Вот Моцарта вспомните: легкая, мажорная, светская музыка.

— Вы называете песни, которые исполняет Ирина, женскими? Откуда взялось такое определение?

— Я могу сказать, что в этом есть свое рациональное зерно. Женщины у нас — главный потребитель всего, двигатели торговли и прогресса, и потом женские фантазии и мысли о любви намного более красивы и эстетичны, чем мужские. И я ничего зазорного не вижу в том, чтобы заниматься этим, кстати, не таким простым делом. Я очень долго пробовал, прежде чем у меня начали получаться такие песни. Глупы те люди, которые считают, что настоящее — драматичное. А для меня самое главное: музыка должна быть приятная, она должна ласкать слух, а не рвать нервы. Общество и так травмировано психически.

— Но помимо женской музыки вы продолжаете писать песни на стихи Купалы, почему это вас до сих пор вдохновляет?

— Янка Купала до 1917-го года — это мой любимый поэт. В 2007-м году я написал «Купаловскую программу» — это 16 номеров, реализованы из них пока только пять. Два номера программы на диске представлены в качестве бонуса к основному материалу, я их так выделил, несмотря на то, что их исполнили артисты, которые работали с Мулявиным, именно из-за того, что написано это все было уже после его смерти. Есть у меня с Купалой незримая связь, я ведь и начинал творческий путь с хоров на его стихи.

— Вероятно, вам, как человеку с историей, который находится на виду, часто приходится переживать из-за клеветы в прессе, сплетен, предательства. Как творческий человек должен выдерживать противостояние со стороны конкурентов, оставаясь при этом чистым и продолжая создавать прекрасное?

— Я не люблю «подмен», когда специально для того, чтобы меня «уколоть», где-то неправильно указывается авторство музыки, где-то приводится ложная информация. Первая моя жизненная заповедь: если о тебе пишут плохо, значит, завидуют. Это не касается выражения Аллы Пугачевой о том, что любой пиар хорош, кроме некролога. Но я знаю, откуда ноги растут у разного противостояния. Дело в том, что у нас сегодня много музыкантов, но нет соответствующего менеджмента, и это порождает всякие слухи, сплетни, домыслы, порождает неизвестно откуда взявшихся экспертов, которые вообще не владеют темой. Единственный выход для творческого человека — делать свое дело и не обращать внимания ни на кого. Вот и я — издал диск, а сейчас с радостью вернусь к творчеству.