Культура

Черные списки деятелей культуры. Сила инерции

Судя по отдельным концертам, негласные черные списки деятелей культуры, которые появились в Беларуси в марте 2011 года, на волне репрессий после президентских выборов, в полном объеме уже не действуют.

Какая именно эволюция произошла с этими черными списками, чего белорусским артистам ждать от властей в будущем?


Власти действуют исподтишка

Отметим, что черные списки деятелей культуры — это далеко не белорусское ноу-хау. Практика цензуры и различных запретов в сфере культуры и искусства — типичное проявление культурной политики недемократических режимов, включая и СССР.

В независимой Беларуси после относительной демократии начала 1990-х такие практики снова стали актуальными. Как отмечали в личных беседах некоторые из деятелей культуры, находящихся в черном списке версии 2011 года, первые черные списки артистов появились в стране лет десять назад.

Больше всего нашумела история с черными списками, которые появились накануне президентских выборов 2006 года. Тогда рокеры выступали на концертах в поддержку оппозиции, а белорусским властям это ожидаемо не понравилось, и проявлявших политическую активность музыкантов решили поставить на место, запретив их деятельность на концертных площадках и упоминание в официальных медиа.

Что характерно, факт такой цензуры и собственно наличие черных списков властями не признавались — точно так же, как это происходит сегодня с черными списками-2011 (их публикацию на независимых ресурсах министр информации Олег Пролесковский сразу назвал «гнусной фальшивкой»).

Однако де-факто власть признала политику запретов, когда в конце 2007 года тот же Олег Пролесковский (тогда — заместитель главы Администрации президента по идеологии) пригласил на разговор трех запрещенных белорусских рок-музыкантов. На встречу с идеологом тогда отправились Александр Куллинкович (панк-рок-группа «Нейро Дюбель»), Олег Хоменко (фольк-рок-группа «Палац») и Игорь Ворошкевич (блюз-рок-группа «Крама»).

Сложно определенно сказать, как именно шел разговор на той встрече. Однако ходившие на нее музыканты больше не играли в поддержку оппозиционных белорусских политиков, а власти больше не мешали проведению их концертов.

Это своеобразное джентльменское соглашение, однако, было нарушено властями в 2011 году в одностороннем порядке.


Больше распиарили, чем насолили

В марте 2011 года новые черные списки появились через независимые СМИ и не сразу были восприняты всерьез. Одна из газет практически приписала авторство списков белорусскому «Свободному театру», якобы придумавшему их в целях саморекламы. Однако вскоре у музыкантов «по звонку» стали срываться концерты, и скептикам пришлось признать, что черные списки так или иначе работают.

Здесь, однако, стоит отметить, что с самого начала они работали весьма избирательно, так как были составлены достаточно абсурдно. Это лишний раз подтверждает: нынешняя белорусская версия культурной политики даже в ее запретительном виде не может работать полноценно.

Так, в списки попал и российский детский писатель Эдуард Успенский — создатель Чебурашки, крокодила Гены, кота Матроскина и почтальона Печкина. Вероятно потому, что подписал письмо с призывом освободить из тюрьмы белорусского коллегу Владимира Некляева. Слава богу, белорусская цензура не дошла до запредельного идиотизма и не запретила еще советские детские книжки типа «Крокодил Гена и его друзья».

Драматург Андрей Курейчик после появления черных списков, в которых фигурировал и он сам, вышел из общественного совета при Минкульте — мол, нельзя быть и там, и там одновременно, — однако этой инициативой самого Курейчика воздействие на него черных списков и ограничилось.

В комментарии для БелаПАН Курейчик отметил: «Я не тот человек, который как-то зависит от работы в Беларуси… Большинство моих пьес идет за границей, и большую часть своего времени я тоже провожу не в Беларуси. Мои российские фильмы идут по главным каналам и их запретить невозможно».

Короче говоря, у властей руки коротки. Впрочем, и в белорусских государственных театрах никто не стал снимать пьесы Курейчика, а в кинотеатрах показывали, например, «Анну Каренину» (сценарий — Том Стоппард, главная мужская роль — Джуд Лоу, оба также состоят в черном списке-2011).

Так каковы же, собственно, были последствия черных списков для Курейчика? «Конечно, дорога на «Беларусьфильм» мне пока закрыта, но я переживу. Поэтому мне просто было гадливо, что у нас в стране в ХХI веке применяются какие-то мракобесные методы деления людей культуры на правильных и неправильных», — отмечает драматург.

Не для всех, однако, черные списки были такими безобидными — как замечает и Курейчик, музыканты, в отличие от него, от списков еще как натерпелись. Ведь для них концерты и ротация песен на радио — это основные пути выхода на слушателя, и именно они были перекрыты.

Однако здесь полностью применимо выражение про ветер, который слабое пламя гасит, а сильное — раздувает. Те музыканты, которые были не в лучшей творческой форме и не обладали большой популярностью на момент появления черных списков, от запретов замкнулись в андеграунде. Тем же, кто был популярен и активно развивался, черные списки скорее косвенно оказали медийную поддержку.

Это в первую очередь относится к «Свободному театру», группе бывшего фронтмена N.R.M. Лявона Вольского «Крамбамбуля» и, безусловно, самой популярной рок-группе Беларуси «Ляпис Трубецкой». Хотя, конечно, было бы весьма некорректно утверждать, будто этим музыкантам от черных списков стало лучше.

Например, лидера «Ляписа Трубецкого» Сергея Михалка вызывали к следователю по поводу его интервью, которое лингвисты анализировали на предмет содержания оскорблений в адрес президента Беларуси. Тогда Михалок уезжал из страны и потом вынужден был чуть ли не тайком приезжать на похороны своего отца. Пиара такой ценой и врагу не пожелаешь.


Автобусы для «Ляписов»: лед тронулся?

8 и 31 октября в Минске прошли концерты запрещенных групп «Тараканы» и «Нейро Дюбель». Лидер российской панк-рок группы «Тараканы» Дмитрий «Сид» Спирин отметил: «Дело в том, что я не могу точно сказать, по какой причине нас занесли в этот черный список и был ли он на самом деле». На этом фоне складывается впечатление, что власти признали неэффективность черных списков и постепенно выбираются из сложившейся ситуации.

Действительно, если прошлые черные списки хоть в какой-то степени сыграли властям на руку (музыкантов удалось отдалить от оппозиции, а Европе перед либерализацией 2008-2010 годов продемонстрировать смягчение цензуры), то теперь они явно не сработали. Или сработали скорее как дополнительный пиар запрещенным деятелям культуры и как антипиар для режима.

Создав артистам (в первую очередь — музыкантам) и их поклонникам чисто бытовые проблемы (концерты удобнее проводить там, где фанаты, а не в соседних странах), власти не добились никакого позитивного для себя эффекта. Напротив: запрещенные деятели культуры часто радикализировались (что в таком положении неудивительно), их творчество становилось более политизированным и соответствующим образом влияло на взгляды их поклонников.

Самым ярким примером является группа «Ляпис Трубецкой» (безусловно, в переменах репертуара большую роль сыграла и творческая эволюция группы).

И хотя «Ляписы», казалось, особенно не по нраву властям, даже в их отношении наблюдалось определенное смягчение. Так и не было начато уголовное дело против Сергея Михалка. 25 января на профессиональном конкурсе «Бренд года» титулов «Бренд-персона 2012 года» наряду с первой ракеткой мира Викторией Азаренко были удостоены лидеры запрещенных «Крамбамбули» и «Ляписа Трубецкого» Лявон Вольский и Сергей Михалок. Возможно, это было просто мужественным поступком членов жюри, но, во всяком случае, репрессий не последовало.

А недавно государственное предприятие «Минсктранс» решило помочь доставить публику на белорусскоязычный концерт «Ляписов» «Грай» в Литве, выделив дополнительные автобусы Минск — Вильнюс — Минск.

Казалось бы, можно делать оптимистический вывод: черные списки теряют силу.

Однако не стоит обольщаться: политика черных списков — это не отдельная инициатива, которую можно отменить, а системное отражение подхода любого авторитарного режима к культуре. Примером чему совсем свежий инцидент в Полоцке, где был отменен уже занесенный в афиши концерт Дмитрия Войтюшкевича.

Послабления возможны, но без системных трансформаций всей политической системы на месте прежних черных списков рано или поздно закономерно возникнут новые.