Георгий Волчек: кто ж сволочь сделает главным героем?

Говорят, юмористы и пародисты вне сцены вполне серьезные люди. Вот и артист театра и кино, юморист-пародист, автор и исполнитель Георгий Волчек с корреспондентом Naviny.by предпочел говорить о вещах серьезных. 

 

С Георгием Волчеком последний раз общались лет пять назад, и вдруг случайно встретились в компании. Когда пришло время для культурной программы, Георгий поразил декламацией одного из моих любимых стихотворений Владимира Короткевича «Амаль хрысціянскі тост за ворагаў». Образ этого артиста ассоциируется все же с искрометным юмором, а не с патриотической лирикой белорусских классиков. Тем было интереснее. А потом мы немного поговорили о кино и журналистике.

— Георгий, заметила, что в кино ты играешь в основном отрицательных типов. Сериал, который снимался в Минске, там еще актер… с антрепризным спектаклем приезжает… он в главной роли, а ты, ты — такой мерзкий продажный адвокат. Фильм не помню, но вот этого гада…

— Сериал «Ваша честь» с Димой Назаровым в главной роли. Да, гадов играть интересно. Поэтому, наверное, и роли эпизодические: кто же сволочь сделает главным героем?

— Раневская всю жизнь в эпизодах снималась, а Станюту в кино пригласили только в 53 года. Кстати, даже хотела позвонить тебе и высказать восторги по поводу роли фельдфебеля в сериале «Охота на гауляйтера» — шикарно сыграл. Когда расстреливали твоего героя, думала: вот так ему и надо! Изображает, понимаешь ли, интеллигента — патефон слушает, толстая фашистская морда.

— А, зацепило! Хорошо сыграл! Отрицательных героев чаще всего играют добряки, такие простые ребята, хорошие по жизни люди. А положительных — красавцы. Правда, в жизни эти мачо могут быть в сто раз подлее киношного отрицательного героя. 

 

— Увы, не всегда просматривается взаимосвязь между хорошим артистом и хорошим человеком. Жаль, что «Охоту на гауляйтера» не показали по белорусским телеканалам. Сюжетная линия там интересная, тем более что в истории с ликвидацией гауляйтера Кубе ясности нет до сих пор. А сам-то смотрел фильм?

— Обижаешь. Конечно, смотрел. Мне тоже сюжет показался любопытным.

— Помнится, у тебя был бурный роман с нашими телеканалами. В середине 80-х — «Волчок шоу». Позже — цикл программ «Трудодень». Кстати, небось, доходное дело было…

— Намекаешь, что на предприятиях делали мне подарки? Нет, ничего серьезного не дарили. Но я точно знаю, что в Беларуси делают много хороших вещей! Вот сейчас наши гламурные артисты будут в шоке, а я скажу: почти вся бытовая техника в квартире — белорусская. Уже и поменять хочется, например, холодильник просто надоел, а он работает без нареканий. Покупаю все белорусское, потому что всё импортное, что у нас продается, сделано в Китае.

Один из выпусков моей программы показывали в колледже в качестве знакомства с профессией. И я считаю: это классно! Здорово и то, что кто-то увидел, как производится так или иная продукция, а школьники и их родители узнали о каких-то рабочих профессиях, которые, к слову, прилично оплачиваются.

— А теперь почему тебя не видно по телевизору?

— Наверное, не очень нужен нашему телевидению. Опять же, пресс-атташе не обзавелся, который будет делать рассылку по всем СМИ, мол, Жора Волчек записал диск. 

Телевидение ко мне как-то охладело… Вот слушай, в 2008 году я предложил пилот утренней программы «Завтрак с…». С популярным человеком. Он готовит завтрак, рассказывает какую-то интересную историю из жизни, и если, например, это артист, то поет пару куплетов песни.

Пилотный выпуск программы с участием Валерия Дайнеко

Мне сказали: нет, ну что ты, какая кулинария по телевизору. Что мы видим теперь? Каждый день по любому каналу обязательно будет кулинарная программа. И аналог моей тоже есть… Только авторы другие… У меня и сейчас есть несколько придуманных проектов для ТВ, но, боюсь, что проще купить лицензию на импортное, чем делать свое. А ведь были времена, когда москвичи заимствовали идеи у наших телевизионщиков!

— А что ж ты не зарегистрировал свои авторские права, потом бы у тебя кулинарную программу покупали…

Георгий лишь развел руками. На этом беседу пришлось прервать. Но договорились продолжить ее, как только Волчек вернется из поездки. На съемки в Россию, вестимо.

— Когда-то ты говорил в приватном разговоре, что, мол, будешь «последним белорусским артистом, свалившим в Москву». Яндекс, знаешь ли, по запросу Георгий Волчек выдает «российский актер». Где ты сейчас работаешь?

— Если российский, то правильнее было бы шансонье. Ай, не морщи нос…

— Не читай лекцию, я знаю, что шансон — это значительно шире, чем песни о деклассированных элементах.

— Как однако витиевато выразилась… Так вот, в России я чаще всего выступаю именно в качестве шансонье. Возможно, ты удивишься, но петь шансон мне посоветовал Иосиф Пригожин. Он сказал, что люди уже подустали от попсы, гламура, хотят спокойной душевной песни. Правда, когда он это говорил, Валерии рядом не было. 

 

Несколько концертов я отработал с Вилли Токаревым. Несмотря на кризис, работы в России больше. Но для белорусов теперь там экономически не выгодно. Объясню почему. В России кризис глубже, чем у нас. Но в России люди живут за рубли, их курс доллара не волнует. Аренда квартир там за рубли, бензин как стоил 32 рубля, так и стоит. Перечислят мне российские рубли на счет, я приеду домой, переведу их в белорусские и не скажу пшик, но и не жирно. В России такое отношение: да, кризис, тяжело, но нужно работать, преодолевать его, у нас...

И тут раздался звонок. Замечу, что беседовали мы в первых числах марта…
— Георгий, здравствуйте, — слышался из аппарата голос женщины высокой общественной активности. — Георгий, хочу пригласить вас выступить перед нашими женщинами, поздравить с праздником.

— А что за предприятие? На какое число планируете? — интересовался артист.

— Жора, миленький, выручайте, — проникновенно просила дама. — Певица N. отказалась выступать за 10 миллионов, так сделайте нам праздник за два миллиона.

— Несерьезный разговор.

— А мы вам гостинцев с собой дадим…

— Не нужны мне гостинцы, я не умираю от голода…

— Ой, ну что вы сразу так. Я думала, мы договоримся.

— …у нас кризис — это повод платить самый минимум или вообще «кинуть». Наши люди демонстрируют такое простодушие! Рассказывают, что денег совсем нет, на скромный свадебный банкет еле наскребли, гонорар ведущего в семь миллионов не потянут… Потом узнаешь, что банкет был в дорогом ресторане, гостей было 200 человек, а ведущим — студент за сто долларов.

Мне обидно, что в России райдер строго выполняется, у нас — если свой артист, то как повезет: может все быть на хорошем уровне, а могут гримерку не предоставить, забыть покормить. И знаешь, все это не меняется десятилетиями. Но бог с ней, с гримеркой. Вот когда по российским радиостанциям звучат мои песни, а дома говорят: нам это не нужно, это не формат, вот это катастрофа. Пока ведь не отменили 75% белорусской музыки в эфире? Тогда почему там крутят Киркова, а не меня, других наших? Или у Киркорова тоже нашлись белорусские корни?

— Не слышала про белорусские корни Филипа Бедросовича. Наверное, это такой бартер: тебя крутят в России, Киркорова — у нас. А как иначе объяснить? Вспоминаю наше давнее интервью. Я тогда предположила, что тебе нужен хороший продюсер, а ты сказал, что нужна жена. Теперь-то кто тебе нужен, чтобы авторские патенты вовремя оформлять?

— Очень нужен толковый директор! А лучше два — в Беларуси и России. У тебя нет на примере знакомых? Жена тоже нужна. Но директор нужнее. Мне 52 года, я все еще горю разными творческими идеями, хочу их воплотить. Но невозможно, вернее, неправильно одновременно расплыться на творчество и продвижение. Каждый должен заниматься своим делом.

— Георгий, 26 мая ты даешь Минске сольный концерт. Будешь ли приглашать белорусских артистов в качестве выступающих или участников?

— Буду. И в том, и в другом качестве. А еще хочу пригласить Андрея Данилко, Вилли Токарева, Клару Новикову, Лену Воробей, Любовь Шепилову. Сейчас пытаюсь договориться с телевидением. Мне хочется сделать хороший концерт, просто так, не приуроченный ни к какому юбилею… Но хочется, чтобы концерт транслировали, сделали качественную запись. 

 
Георгий Волчек, Ядвига Поплавская и Александр Тиханович.

Ты говоришь, тебя впечатлило стихотворение Короткевича. Много лет назад моя мама приехала в Минск и опоздала на последний брестский поезд. Ее роспач увидел Владимир Семенович, они разговорились, и он пригласил ее к себе домой. Мама читала произведения Короткевича, но в 70-е годы его книги были не менее дефицитные, чем Дюма или Гюго. Мама спросила: «Вы такой большой писатель. Почему вас так мало публикуют?». Короткевич ответил: «Умру, всё напечатают». Предсказание сбылось. Но так хочется при жизни быть услышанным.