Продюсер фильма «Мы, братья…»: уберите эмоции и предвзятость, и вы увидите этот фильм совершенно по-другому

Куда пошли деньги из госбюджета? Хватило ли средств, выделенных Минкультом, для съемок? Почему минские демонстранты идут к Дому правительства с коктейлями Молотова? После минской премьеры национальной белорусской киноленты «Мы, братья…» с корреспондентом Naviny.by побеседовал генеральный продюсер картины Сергей Жданович.

Показать резонансный фильм в Беларуси изначально планировали еще на прошлогоднем «Листопаде», но премьера задержалась почти на год — первый показ национального кинопроекта состоялся в этот четверг, 24 сентября. Многие из присутствовавших на премьере назвали ее странной — в Минске не было ни актеров, сыгравших главных героев, ни режиссера, ни разрекламированных звезд Голливуда.

…Во время просмотра публика сидела, в основном, молча, точно шокированная происходящим на экране. Правда, в момент так и не показанной интимной сцены между американской журналисткой и сотрудником Службы безопасности президента (Наташа Алам и Руслан Чернецкий) зал разродился громким истерическим хохотом. Вторая волна смеха накрыла зрителей, когда парочка, наконец, поцеловалась и представительница иностранного СМИ попросила прощения у своего белорусского возлюбленного за то, что не призналась сразу, что говорит по-русски…

— Это было задумано режиссером, — рассказывает генеральный продюсер картины Сергей Жданович, удовлетворенно улыбаясь. — У меня сейчас такая легкая, но приятная усталость. Я доволен премьерой и здорово, что она состоялась. Но мне немного не хватило звука, его убавили. Хотелось больше динамики, хотя, думаю, белорусские зрители ее почувствовали.

— Фильм уже показывали за границей. Какая реакция на него была там?

— В России в рамках открытия кинофестиваля «Киношок» — фильм вначале показывали на площади, а потом — в кинозале. Там, конечно, все было громко, все чувствовалось. Потом была пресс-конференция с большим количеством журналистов. Во всяком случае, мне никто не сказал, что ему не понравилось или было что-то не так. Все прекрасно понимают, как этот фильм актуален для сегодняшнего дня и в первую очередь своей тематикой. Может, это не совсем какой-то коммерческий mega action вышел, но, мне кажется, что мы сделали такой маленький, но шаг вперед, а не назад.

Конечно же, я желаю картине большого проката. Дай Бог, чтобы следующий фильм был еще лучше. А нашим коллегам-киношникам желаю, чтобы брали эстафету и поднимали-поднимали эту планку. А я буду, по мере возможности, содействовать и помогать.

— А ничего, что вы извратили в своем фильме реальные события, например, трагедию в метро. Вы не думаете, как к этому отнесутся люди? Многие там были и видели своими глазами, что происходило. У вас показано совсем иначе.

— Вы имеете право на субъективное мнение, ассоциируя его с фактами, но это художественный фильм. Если убрать эмоцию и вашу субъективную предвзятость, то вы увидите этот фильм совершенно по-другому.

— А как можно убрать предвзятость, если в фильме находят место реальные события, которые всем известны? Люди ведь все равно будут сравнивать свои впечатления с показанным на экране?

— Главная фабула фильма во фразе в его концовке. Если вы ее не услышали — предлагаю пересмотреть. Там четко сказано, что Каин и Авель — две стороны одной медали. И вообще хорошая реакция, когда фильм хочется пересматривать — можно разобраться и покопаться тогда. Вы знаете, так вот в первый раз можно заметить только какие-то поверхностные моменты, но я уверен, что повторно мы смотрим глубже, а не поверхностно, мол «вот Площадь и те события, которые были». У нас не реконструкция. Кстати, если так уж говорить, на площади (митинг 19 декабря 2010 года) не было коктейлей Молотова, которые есть в фильме. Ваши украинские коллеги почему-то ассоциировали кино со своей ситуацией. А вообще тут вначале фильма написано: все совпадения случайны. Поэтому я еще раз повторюсь: можно привязать эти события к каждой стране…

— Но, простите, в фильме четко указано, что действие происходит в Минске. Получается, иностранные зрители будут теперь думать, что у нас тут люди выходят на площадь с коктейлями Молотова!

— Да, они будут представлять, что где-то в Восточной Европе есть такой Минск — они, кстати, не знают, где он, потому что когда мы показывали фильм в Лос-Анджелесе, зрители сразу открывали карты и искали. Вы думаете, что американцам известно, где мы живем? Благодаря этому фильму они узнали или узнают, что есть такая страна Беларусь, что есть такой город Минск.

— …по которому люди ходят с коктейлями Молотова!

— Не важно. Они смотрят художественный фильм. Этот фильм заставляет задуматься и, может быть, даже поспорить. Я не против, если этот фильм не оставляет равнодушными таких, как вы. Я — за.

— Хватило ли выделенных Минкультом средств на съемки этого фильма?

— Бюджет Министерства культуры мы, конечно же, дофинансировали за счет собственных источников. Это были наши частные инвестиции и партнеров. Без такого решения мы бы ничего не добились.

Зато наш фильм уже стоит на полке фильмов, которые стоят 15, 20, 50 млн. Если смотреть как на кино, которое сделали в Беларуси — да, это уже хорошо. Эту оценку даю не только я, но и дистрибьюторы, которые уже купили. Понимаете, дистрибьютор не будет просто так инвестировать фильм, который ему не интересен. Ему это не выгодно с точки зрения коммерции. Поэтому, это хорошо, что фильм обсуждаем, он неоднозначный, он, конечно же, в Беларуси кажется особенно любопытным, это нормально.

— Что было самым дорогим в реализации проекта?

— Самое дорогое — это, конечно же, съемки в Лос-Анджелесе. Впервые белорусская компания снимала свой фильм в Universal Studios — центр Голливуда, где каждый шаг стоит денег. Это было достаточно дорого, потому что там другой совершенно подход. И у нас, вдобавок, был довольно большой состав актеров.

— Что будет дальше с фильмом «Мы, братья…»?

— Насколько я знаю, фильм заявлен на дистрибьюторской линейке. Это Турция, Япония, Южная Корея. 15 октября я уезжаю в Лос-Анджелес, где будем работать над точными графиками.

— Франция, Германия, Литва, Польша?..

— Заявлены. Там покажут английскую версию. Опять-таки, неожиданным для меня было то, что реакция англоязычного мира более динамичная и амплитуда восприятия гораздо шире. Может, они более эмоциональны, может, просто не привязаны к локации, как мы — белорусы. Мы смотрим и узнаем абсолютно всё. Мы узнаем наши улицы, наши какие-то предприятия, наших актеров мы знаем, каких-то медийных персон. И, конечно же, это накладывает отпечаток некой предвзятости. Мы знаем о событиях в метро. Вот, к слову, в России был очень чувственно воспринят взрыв автобуса (эпизод из фильма со взрывом пассажирского автобуса в Минске. — Naviny.by), потому что это Волгоград, если помните, тоже ассоциация! Но ведь взрывы происходят по всему миру, теракты происходят по всему миру. Выбор в каждом из нас: либо мы выберем путь добра, либо путь вражды и насилия.

— Некий пафос был добавлен специально, чтобы ярче показать эти моменты, или мне показалось?

— Если говорить о пафосе с точки зрения драматургии, я считаю, он должен присутствовать. Конечно, фильм где-то в какой-то степени причесан. Надо понимать: это национальный фильм, имеющий высокий статус. Здравая идеология есть везде, в каждой стране — и в Америке, и в Германии, и в России. Если вы заметили, у нас в фильме — и белорусские, и американские, и российские, и европейские флаги присутствуют. Я считаю, что это такая здравая идеология, которая должна быть. Мы должны показывать свою страну, и мы должны показывать ее красивой — такой, какой есть.

— Ну да… «какой есть», тем не менее, вас не смущает, что все будут думать, что у нас в Минске ходят с коктейлями Молотова?

— Понимаете, если продюсера что-то смущает, тогда лучше не вступать в это предприятие. Я уже сейчас могу сказать, что продюсер — работа неблагодарная, потому что если всё хорошо, то все хороши, если что-то не так, то, может быть, какой-то вопрос в продюсере.

— Все ожидали, что на премьеру приедут режиссер и главные актеры.

— Да, у кого-то съемки, кто-то не смог приехать.

— Чем займетесь дальше?

— После «Мы, братья…» нами было снято еще две картины. Первая называется «Пес рыжий» — это история о собаках — истребителях танков. Второй фильм, который уже отсняли, носит название «Любимый город» и принадлежит белорусскому режиссеру Александру Ефремову. Это история о танкисте Колобанове, который в одиночку расстрелял более 20 фашистских танков.

С января у нас начинаются новые съемки, они тоже будут проходить в Лос-Анджелесе. В главной роли этого фильма снимется Денис Майданов. Как ни странно, он замечательный актер. Мы сделали пробы, у нас есть сценарий. Рабочее название картины — «Гастроль». Режиссер — Юрий Ловенталь. Одним словом, стараемся.