Происшествия

Кто водит арестованных за руку?

От тюрьмы и сумы не зарекайся — гласит народная мудрость. Сотрудникам спецподразделения по конвоированию ГУВД Мингорисполкома по роду службы приходится общаться со всеми слоями населения и всеми категориями преступников. Об особенностях поведения конвоируемых лиц «Белорусским новостям» рассказал и.о. начальника СПК подполковник милиции Сергей Сидоренко.

— С какого момента начинают работать сотрудники вашего подразделения?

— Когда задержанного или арестованного надо доставить в изолятор временного содержания или в СИЗО. Обычно человеку о его статусе сообщает следователь.

— Как себя ведут подростки, оказавшись под конвоем?

— В основном, вызывающе. Особенно те, кто насмотрелся низкопробных фильмов или наслушался рассказов о якобы бандитской романтике. Они не представляют с чем им придется столкнуться в реальности. Подростки нередко пытаются спровоцировать сотрудников, заявляя «мы тебя найдем», оскорбляют.

— Но ведь не сотрудник конвоя принимает решение об аресте — к чему на него злиться?

— Взрослые люди иногда искренне уверены, что «посадила» милиция, а подростку уж точно не до процессуальных тонкостей, зато горазд разыграть сценку из фильма. Правда, вся игра заканчивается, когда закрываются двери камеры.

— Вероятно, наглое поведение характерно для детей из обеспеченных семей?

— Не сказал бы, что социальный статус как-то влияет. Бывает, ребенок из, скажем так, непростой семьи чувствует себя очень подавлено. А сын асоциальных родителей, наоборот, грозится всех уволить.

— Существуют ли какие-то поблажки для несовершеннолетних?

— Не положено надевать наручники. Но иногда мы вынуждены это делать в зависимости от физического состояния и поведения задержанного. Нынешние подростки биологически вполне взрослые, а ум еще детский…

— Что можно сказать о женщинах?

— В последние годы в криминальных делах они ни в чем не уступают мужчинам. Много сейчас приходится конвоировать женщин. К примеру, сегодня мы обслуживали 8 судов, из них в 4 доставляли женщин. Для них также предусмотрены поблажки, как и подросткам, наручники одеваем только агрессивным. Вообще, женщины более дисциплинированы, послушны.

Есть еще такой нюанс. Если женщине не с кем оставить ребенка в возрасте до 3 лет, то она имеет право взять его с собой в СИЗО, затем в колонию. Некоторые, даже имея возможность оставить ребенка с родственниками, берут его с собой в надежде на некие поблажки. Вспоминаю одну дамочку, возившую малыша даже на судебное заседание. Понятно, она надеялась на смягчение приговора, но эта уловка не сработала. Как должностное лицо, я не имею права на эмоции, а по-человечески считаю, что не надо брать детей с собой в места лишения свободы. Дети ни в чем не виноваты, а пребывание там все равно не лучшим образом отразится на их психике.

— Можно ли посмотреть по документам, за какие преступления были арестованы женщины, которых ваши сотрудники конвоировали, к примеру, последних три дня.

— Конечно. Итак, 4 кражи, 1 грабеж, 1 разбой, 1 хищение путем злоупотребления служебным положением, 1 уклонение от отбывания наказания в виде ограничения свободы, 1 служебный подлог и 2 — незаконный оборот наркотиков.

— Как себя ведут мужчины-рецидивисты?

— Чаще всего с юмором. Это же их работа. Но это и отдельный мир, со своими неписаными правилами, традициями.

— А новички?

— Удивляются. Если подростки начитались книг о бандитской романтике, то взрослые — о плохих милиционерах. У них такое представление, что конвой загружает людей в автозак пинками кованых сапог. Но если каждый будет размахивать дубинкой, то к чему мы придем? У нас все четко расписано в инструкции. Мужчинам, независимо от преступления, положены наручники. Перед погрузкой в спецавтомобиль мы разъясняем человеку, как он обязан себя вести, чего нельзя делать и как он может быть наказан. В целом все проходит вежливо, корректно.

— С какой категорией арестованных труднее всего работать?

— С одной национальной диаспорой, представители которой чаще всего привлекаются за незаконный оборот наркотиков, мошенничество.

— Как вы дипломатично высказались…

— Так и вы тоже будете думать, как написать, чтобы завтра вам и изданию не предъявили иски. Особенность этой этнической группы в солидарности — к зданию суда они приходят целыми поселками, устраивают галдеж, пытаются дезорганизовать работу суда. А то, что они насылают проклятия на сотрудников и не гнушаются при этом упомянуть детей, это уже просто рабочий момент… В сложных ситуациях охрану порядка нам помогают осуществлять сотрудники полка милиции специального назначения.

— Ваши подчиненные обязаны в том числе и охранять общественный порядок в зале суда. Это формальность или есть что-то невидимое глазу журналиста, присутствующего на судебном заседании?

— Ни в коем случае не формальность. Мы нередко даже рассаживаем людей в зале суда. Иногда приходится быть кроме конвоира еще и охранником при подсудимом. К примеру, однажды член организованной преступной группы начал давать показания на главарей в районном суде. Конечно, были предприняты усиленные меры по обеспечению безопасности этого гражданина. Очень трудно работать на заседаниях, когда рассматриваются уголовные дела об изнасилованиях, особенно, если пострадавшая несовершеннолетняя. Как правило, слушания проходят в закрытом режиме по просьбе родителей, но родственники-то с обеих сторон имеют право присутствовать. Невероятный накал эмоций! И конвоиру надо быть вдвойне бдительным.

— Если арестованному необходимо лечение в обычном стационаре, где находится конвой: в палате или возле двери палаты?

— Возле двери находится охрана VIPов, а конвой — рядом с арестованным. Причем всегда рядом: на процедурах, в столовой (только конвой там не кормят :) и даже, простите, в туалет вместе, причем дверь должна быть открыта. Конечно, это создает неудобства для других пациентов, ведь не всегда есть возможность положить арестованного в отдельную палату.

— Под конвоем оказываются люди всех социальных слоев, а иногда и известные персоны. Есть при этом какие-то особенности, может, фанаты, подстерегают?

— Не было у нас таких, чтобы фанаты безумствовали. Вспоминаю только Калину: много шума из ничего, я имею в виду шум, который он и устроил вокруг своей персоны. У конвоя к нему претензий нет, а вот сокамерники, знаю, были недовольны таким соседством.

— Приходится ли вашим сотрудникам охранять граждан, находящихся под домашним арестом?

— Это одна из наших задач. Домашний арест регламентирован статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса, но некоторые ее положения можно трактовать по-разному. А вообще, ограничения при домашнем аресте устанавливает следователь. Кому-то он разрешит посещать поликлинику, а кому-то нельзя и по телефону поговорить.

Или такой пример. Под домашним арестом находилась женщина. В однокомнатной квартире — шикарный ремонт, среди разных «фишек» и такая: санузел за стеклянной дверью, которая выходит в комнату. В нашем подразделении, конечно, служат и женщины, но в данном случае задействовали мужчин, потому что была вероятность нападения на арестованную. Мы не имеем права заставить что-то переделать в квартире, вот и ходили сотрудники в ближайший платный туалет.

Или другая история: арестован одинокий пенсионер. На улицу ему выходить нельзя. А как купить продукты, за квартиру заплатить? Полагаю, если бы он находился в арестном доме, то государству обошелся бы дешевле, чем организация конвоя в его квартире, и бытовые проблемы были бы решены автоматически.

Возьмем такой вариант: арестованному запрещено общаться по телефону, пользоваться всеми видами почты. Но ночью-то он может пошептаться с женой, и она выполнит все его поручения. А с другой стороны: арестован глава семьи, а почему его жена, дети должны терпеть в доме посторонних людей? Конечно, такой вид наказания имеет право на жизнь, но еще надо доработать правовую базу.

— Когда вы распределяете задания, учитываете желания: кому нравится охранять домашнего арестанта, а кому — возить подозреваемого на следственный эксперимент, в суд.

— У нас такого не может быть: хочу то, не хочу это. А работать с гражданами, находящимися под домашним арестом — сидеть безвылазно от 12 до 24 часов в квартире и при этом не терять бдительность, не сахар…

— Арестованного охранят круглосуточно. Ночью хотя бы вашему сотруднику можно книжку почитать?

— Только вместе с арестованным:) Была такая история. Под домашним арестом гражданин, окончивший Бауманку в Москве, наш нархоз и Академию управления при президенте. Моему сотруднику, заступившему в ночную смену, надо готовится к зачету по юридическим лицам — форма организации АО, ЗАО, УП, ЧУП и тому подобное. В руках у него учебник толщиной с полное собрание сочинений Ленина и написан он уж очень мудреным языком, в глазах — печаль. Арестованный простыми словами все разъяснил, сотрудник законспектировал, а потом и зачет успешно сдал.

— А конвоиру при доставке в суд наручники на него одевать…

— Инструкция запрещает конвоирование друзей, родственников и преступников, совершивших преступление в отношении конвоира или его родственников. Наш случай выходит за рамки инструкции. Но когда надо было доставлять в суд этого человека, то работали другие сотрудники. Просто этический момент. Все мы люди: и арестованные, и конвоиры.