Беларусь-ЕС

Страны Восточного партнерства до Евросоюза еще не доросли?

Вместо демонстрации долгожданного успеха в реализации программы Европейского союза «Восточное партнерство» (ВП) итогом недавнего Вильнюсского саммита стало обозначение новых проблем. Однако, вопреки критическим замечаниям, часто звучащим в адрес ЕС, его «вина» в случившемся видится наименьшей.

Ожидалось, что состоявшийся в Вильнюсе 29-30 ноября саммит ВП наконец-то покажет, что скептическое отношение к программе не имеет под собой оснований. Первым значительным успехом должно было стать подписание Украиной соглашения с ЕС об ассоциации и создании зоны свободной торговли.

Однако буквально накануне встречи украинское правительство объявило о приостановке подготовки к подписанию соглашения и «возобновлении активного диалога с РФ и другими странами Таможенного союза и государствами-членами СНГ относительно активизации торгово-экономических связей».

Невозможно оспорить утверждение, что в целом схожие подходы Евросоюза, которые чрезвычайно эффективно сработали для государств Центральной Европы и Балтии, в случае стран-участниц ВП пока выглядят малопригодными. В чем же причина столь разных последствий?


Европейская витрина потускнела

В качестве одного из наиболее популярных объяснений применяется сравнение объемов средств, которые Европейский союз выделял на интеграцию соседей тогда и сейчас. Оно действительно не в пользу нынешней ситуации, ибо сегодня по целому ряду как объективных, так и субъективных причин ЕС не имеет возможности продолжать интенсивно вкладываться в интеграционный процесс.

При этом основная масса населения постсоветских стран, участвующих в ВП, с активной помощью государственных медиа достаточно хорошо информирована о серьезных экономических проблемах Европы, что, естественно, снижает привлекательность европейского пути. Ведь даже среди тех, кто выступает за такой путь развития, большинство привлекают именно материальные аспекты, и лишь сравнительно небольшая часть общества ставит во главу угла демократические ценности.

Поэтому напрашивается вполне определенный вывод: идея присоединения к «большой Европе» по меркантильным соображениям утратила свою былую привлекательность.

Однако практически такие же ожидания, пусть при определенных статистических вариациях, были характерны и для жителей государств Центральной Европы. Их главные надежды тоже связывались с существенным повышением благосостояния. Другое дело, что в силу сохранения там памяти о демократических традициях граждане в гораздо большей степени понимали, что без демократии достигнуть желанной цели будет невозможно, и ради этого готовы были идти на значительные жертвы.

Таким образом, одна из проблем заключается в несколько ином менталитете граждан стран-участниц ВП. Понятно, что в каждой из них она имеет собственную остроту, но едва ли можно отрицать, что проевропейские устремления пока еще не нигде достигли исходного уровня государств Центральной Европы и Балтии (хотя, возможно, Украина все же докажет обратное…).

То есть если ЕС по-прежнему настроен на сближение со странами ВП, ему неизбежно придется уделять первостепенное внимание развитию в них гражданского общества.


Брюссель недооценил кремлевский фактор

Есть и другое препятствие, трудность которого в том, что для его устранения Евросоюзу придется вступить в конфронтацию на международной арене.

Речь о российском влиянии на соседей. Продолжая сравнение условий предыдущего и нынешнего сближения ЕС с соседями на востоке, нельзя забывать об одном крайне важном обстоятельстве: в то время Москва была не в состоянии оказывать этому процессу столь сильное противодействие, как сегодня. Кроме того, ее усилия были сконцентрированы преимущественно на недопущении расширения Североатлантического альянса.

Теперь же мы наблюдаем, как Кремль, пользуясь, во-первых, потребностью Европы в энергоносителях и, во-вторых, обретя немалое финансовое могущество в результате резкого роста цен на них, пытается реанимировать развалившуюся империю.

Наглядный пример — давление на Украину и Армению вкупе с обещаниями златых гор в случае их отказа от евроинтеграции. Можно не сомневаться, что аналогичное «внимание» будет уделено сейчас Грузии и Молдове.

Понятно, что решение данной задачи для Евросоюза является несравненно более сложным. Но без этого он всегда будет оставаться уязвимым как в плане своего сотрудничества с восточными соседями, так и во многих других аспектах.

И вот с этой точки зрения неудача саммита может оказаться полезной, так как, возможно, побудит европейцев вплотную заняться наконец своей внешней политикой.

Так что на целях ВП рано ставить крест. Они достижимы, вот только для этого потребуется существенно больше времени и усилий, чем предполагалось изначально.

Все сказанное в полной мере относится и к Беларуси. Кстати, во время саммита официальный Минск проявил определенную сдержанность, что свидетельствует об отсутствии у него желания окончательно сжечь мосты и в перспективе позволяет допустить некое потепление взаимоотношений.

Но вот на какие-либо кардинальные сдвиги без разрешения обозначенных выше проблем рассчитывать не приходится.