Новости ГерманииПартнёр рубрики: посольство Германии

Дети «штази» — циники, которых учили лгать с детства

 

Немецкая журналистка Рут Хоффман написала книгу о том, как жили дети высокопоставленных сотрудников «штази» — министерства госбезопасности ГДР. Выяснилось, что у детишек чекистов были не только блат и привилегии, но и определенные трудности, пишет DW.


Семейные секреты «штази»

Кроме архивных поисков, автор книги «Дети штази» обстоятельно расспросила 20 человек, отцы которых работали в МГБ. Именно отцы, потому что около 85% кадровых сотрудников «штази» составляли мужчины, а женщины, как правило, работали там секретаршами, уборщицами и т.п. Многие дети сотрудников «штази» знали друг друга, учились вместе и жили по соседству, ходили в одни и те же поликлиники, ездили в одни и те же летние лагеря... Скажем, в восточноберлинском районе Лихтенберг фактически целый жилой квартал с домами повышенной комфортности был отдан министерству госбезопасности.

Впрочем, даже между собой ребятам запрещали говорить о том, где работают их родители. «Отвечай, если спросят: в министерстве внутренних дел», — наставляли детей. Ситуации при этом возникали вовсе не анекдотические, особенно если дети были в переходном возрасте. Кто-то бросит в школе: «Где, говоришь, твой отец работает? В МВД? Значит, в «штази», как мой?» И сын приходит домой с вопросом: «Папа, ты правда в «штази» работаешь? А чем ты там занимаешься?»

Разумеется, в большинстве случаев папа не отвечал: дескать, государственная тайна. Но даже у тех детей, которые принимали эту игру, такой ответ, как они рассказывают сегодня, оставлял не слишком приятное чувство. Их учили лгать. Им не доверяли, что-то скрывали от них. Значит, невозможно было вообще говорить о доверительных отношениях в семье. Кроме того, отчуждение от родителей нередко приводило к отчуждению от системы. Не то чтобы дети офицеров МГБ сплошь становились диссидентами, но циниками — очень часто.


Вражеская музыка

Во многих случаях, которые описывает Рут Хоффман, неизбежный конфликт отцов и детей именно в семьях сотрудников «штази» проявлялся особенно остро. Даже такие безобидные, в общем-то, вещи, как плохие оценки по русскому языку или разные музыкальные вкусы, приводили к невероятным скандалам.

Многим родителям не нравится музыка, которую слушают их подрастающие дети, но для пап-чекистов панк-рок с Запада был больше, чем просто «другой» музыкой: он был идеологической диверсией. На карьере в МГБ это могло бы сказаться очень отрицательно, и родители-чекисты запретами, наказаниями, домашним арестом и физическим насилием пытались вернуть детей на столбовую дорогу социализма. Ведь детям гэдээровской элиты полагалось быть образцовыми пионерами и комсомольцами, хорошо учиться, заниматься общественной работой и всегда оставаться верными линии партии. За этим следили не только родители — за этим следило и их начальство.

Отцов вызывали «на ковер» за то, что их отпрыски слушали «вражескую» музыку и общались с друзьями-пацифистами. Некоторые папаши в погонах, проявляя служебное рвение, даже писали начальству доносы на собственных детей. А в двух конкретных случаях дело дошло до того, что отцы официально от них отказались.


Отец за сына отвечает

Сын одного из офицеров «штази» повесил у себя на предприятии стенгазету, вызвавшую гнев начальства, — критического содержания, но даже по гэдээровским понятиям вовсе не диссидентскую. Тем не менее, парня в угрозу другим посадили. После чего отец объявил: «Он мне больше не сын! Я порываю с ним всякие отношения!» И жене тоже запретил встречаться с сыном. Документы, которые цитирует Хоффман, показывают, что не только сам идейно стойкий отец, но и его чекистское начальство тщательно контролировали запрет, чтобы сын не переступил порог родительского дома.

Кто же были эти люди, для которых верность партии и власти и благоволение начальства были важнее любви собственных детей и родительской верности? Это работа в «штази» сделала их такими, или, наоборот, они пошли в чекисты, потому что в них уже было заложено то, что с точки зрения нормального человека можно оценить как некую ущербность личности, душевное уродство?

Автор книги «Дети «штази» обратилась за ответом к профессору университета в Грайфсвальде Харальду Фрайбергеру — известному психиатру, который специально занимался этой проблемой и встречался как с детьми сотрудников «штази», так и с их отцами. Фрайбергер считает, что только люди определенного психического склада могли выбрать такую «профессию». Чтобы заниматься этой работой, изначально требовалось быть готовым ко многому, в том числе к отказу от общепринятых нравственных норм.

Один из самых интересных вопросов, которые задает читатель и задавала себе Рут Хоффман: как изменился характер отношений отцов и детей после мирной революции в ГДР и воссоединения Германии? Ответ в большинстве случаев очень короткий: никак. Все осталось по-старому: почти все родители и спустя два с лишним десятилетия после развала ГДР наотрез отказываются вести какие-либо разговоры о своей работе в «штази» с детьми, которые давно уже стали взрослыми. Эта тема остается для них табу. Почему? Секретов ведь никаких уже нет. Стыдно? Трудно сказать. Во всяком случае, гордиться здесь действительно нечем.

Больше новостей из Германии