Мнение

Максим Жбанков. КУЛЬТ-ТУРЫ. Хроники пикирующего перевода

 

Максим Жбанков. Культуролог, киноаналитик, журналист. Преподаватель «Белорусского Коллегиума». Неизменный ведущий «Киноклуба» в кинотеатре «Победа». В 2005-06 годах — заведующий отделом культуры «Белорусской деловой газеты». Автор многочисленных публикаций по вопросам современной культуры в журналах «Мастацтва», «Фрагмэнты», «pARTisan», на сайте «Наше мнение».

Что-то трудно стало с языками. То их слишком много — как в пестрой компании, где формат коммуникации выбираешь наощупь и скачешь с белорусского на английский, потом на польский, закусывая «великим и могучим». То их страшно мало — как в выжженной солнцем донской глубинке, где и русский-то литературный ловят с трудом. А то их и вовсе нет — как на приграничной с Польшей точке страховки, где строгая девица, услышав мову, с ходу выдает: «Вы преподаватели? А, может, националисты? У нас по-белорусски не говорят!» Немая сцена. Стайка вполне реальных носителей языка оказалась культурной аномалией и лингвистическим фантомом. Думаете, вы выбираете словарь? Это он выбирает вас.

В нашей веселой стране больше всего беспокоит, когда о тебе начинают заботиться. Подумал о тебе начальник – быть беде. Держава баюкает своих граждан с неуклюжей грацией Кинг-Конга: то ледовыми дворцами перекормит, то конкурсами красоты оглоушит, то в реках мёда утопит. Страсть к совершенству не знает границ. Теперь вот взялись бороться за права потребителя и полноту информации. Только как-то странно и загадочно.

Больше месяца минское метро заклеено призывами приобщиться к концерту Prodigy на стадионе «Динамо». Плакат бойко поясняет: «Тур в поддержку альбома «Инвайдерс маст дай!» Спасибо, уважили. Сразу всё прояснили. Маст дай — значит, маст дай. И точка.

Пример яркий, но не единственный. Другие зазывалки зовут на выступление Drum Ecstasy и поясняют: «Драм Экстази». Или продают обувь марки Hispanitas с застенчивой припиской «Хиспанитаc». Зачем писать кириллицей иностранное? Рекламщики говорят: таковы правила. Есть, мол, соответствующие министерские циркуляры. Несведущего в заморских речах потребителя тоже надо информировать. Но что нового сообщат обывателю выписанное на очередном плакатике (рядом с латинским оригиналом) «Эль Натуралиста» или, скажем, «Тен Уил Драйв»? О чем его, несведущего, проинформирует?

Ясно, когда пояснения нужны техническим характеристикам или составу вкусовых добавок. Но кому счастье от переписанного «по-местному» брэнда или названия альбома? Только не способным освоить латинский алфавит. Перевода тут нет. Чужие тексты не становятся понятнее. Их просто тупо поглощает главный языковой поток нашего городка.

На выставке в Художественном музее подписи к картинам отечественных авторов – на двух языках: белорусском и английском. Угадайте, какое написание имен стало основой английской версии? Правильно… русское. Чтобы понятней было. Все ходят мимо. Читают. Не спорят. Инерция? Ушибы образования? Колониальная память? Наверное, все вместе.

С топографией – та же история. Затеял кто-то умный по-новому латинкой названия городов и поселков переписывать – и тоже с русских «оригиналов». У местных крыша едет, а мудрецы чиновные никак не поймут: и с чего такой шум?

В солидном вузе для преподавателей делают единую систему электронных адресов и ласково предлагают сменить – если не устраивает — белорусское паспортное написание фамилии и имени на кальку с русского. Тоже забота. А вдруг мы страдаем от того, что мы белорусы? И тоже желаем перевода.

Кажется, в нашем поиске собственного предназначения наметился смысловой сдвиг: от «русских со знаком качества» к застенчивой «беларускасьці». Мы, народ, уже существуем. Но еще не вполне в этом уверены. Мы особенные. Но показывать это не спешим. Мы отдельные. Но как-то не очень убедительно.

Впрочем, удивляться нечему. Большинству соотечественников эту «отдельность» спустили сверху. Как новый курс власти. А вырастить ее снизу, через личный опыт, они не успели. Да и не очень-то стремились. Им проще по привычке переводить с «заграничного» на имперский. Минуя белорусский как досадную помеху. Я же ясно сказал: инвайдерс маст дай. А ты что, самый умный?

Мы все — толмачи. Толкуем себя городу и миру. И наши ежедневные переводы – не просто игра словами. Здесь еще и сознательная культурная прописка. Когда авторитетный литератор просит называть себя в русских текстах Владимиром Арловым – это не пижонство, а внятный личный выбор. Александр и Алесь – два разных человека. Эту разницу стоит уважать. И растить.

Пока робкие сограждане упорно путают Белоруссию с Беларусью, считая любые нерусские (в том числе и здешние) наречия интервентами, а русский язык – духовным убежищем и моральным алиби, стране остро необходимы переводчики. С нашего на наш.

Ведь нации прорастают только сквозь мертвый словарь империй.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».