Мнение

Максим Жбанков. КУЛЬТ-ТУРЫ. Раша и медведь

 

Максим Жбанков. Культуролог, киноаналитик, журналист. Преподаватель «Белорусского Коллегиума». Неизменный ведущий «Киноклуба» в кинотеатре «Победа». В 2005-06 годах — заведующий отделом культуры «Белорусской деловой газеты». Автор многочисленных публикаций по вопросам современной культуры в журналах «Мастацтва», «Фрагмэнты», «pARTisan», на сайте «Наше мнение».

«Союз нерушимый республик свободных» умел делать не только партийные съезды и мороженое по 28 копеек. Красный кинематограф активно лепил виртуальное братство народов, выбравших социализм. Причем делалось это по классическим схемам масскульта. Там любую команду расписывают простыми маркерами: один — молчун, другой — хохмач, третий ножи кидает, четвертый просто негр. В советском кино так же размечали карту национальных персонажей: еврей меланхоличен и мудр, кавказец — белозубый холерик, прибалт молчит и курит трубку. А белорус? Так, младший братка. Вечно на подхвате.

Примет белорусского национального характера в советском кино немного. С ними играли редко. И не удивительно: локальный стиль был совсем не очевиден. Вот с грузинами все ясно: «паслюшай, дарагой!» и хоровое пение. У украинцев были гопак и сало. У прибалтов — высокие свитера и прозрачный взор Нибелунгов. Даже с чукчами было проще. А белорусы в руки как-то не давались. Пожалуй, единственная удача — второстепенный персонаж из старого фильма «Красная плошадь». Чудесному актеру Павлу Кормунину дали задание «выдать белоруса» и в московском кино вдруг зазвучал аутентичный тутэйшы говор. Но гораздо чаще нас (в том числе и местные кудесники «Беларусьфильма») читали как воплощенную мечту о растворении национального в общенародном. И тогда белорус оказывался просто недомосквичом — племяшом из провинции, нагрянувшим в первопрестольную со связкой баранок. Тихим чужаком — диковатым, но управляемым. Мишкой из Пушчи, танцующим с цветком в зубах.

Дела прошлые? А вот и нет. Пара новых — очень разных — российских лент снова разыграла прежнюю белорусскую карту.

Дубль один. «Сумасшедшая помощь» Бориса Хлебникова — чернушный лабораторный опыт, глубинное погружение в бред повседневности. Это «Дон Кихот» пополам с Кафкой, политый сверху водкой «Путинка». Шизоидная «Амели». Или римейк «Короля-рыбака», изготовленный на базе «Ментов». Нормальный такой депрессивный арт-хауз. Центральный действующий персонаж — интеллигентный городской сумасшедший, экс-инженер в дешевом китайском пуховике и дурацкой лыжной шапочке. Центральный бездействующий персонаж — мордатый белорусский гастарбайтер с интеллектом дворняжки. Шапка пирожком, дешевые джинсики. Звать Женя. Женю ограбили злые москвичи, а добрый псих подобрал и обогрел. Женя прижился у нового друга (чуть не написал — хозяина): хорошо кушал, честно спал на выделенном диванчике. Соучаствовал в его безумиях. А когда случилась беда, тихо слинял на историческую родину.

Дубль два. «М+Ж» Александра Черных — как бы романтическая как бы комедия. Механический балет московского плэйбойчика и заезжей серой мышки из минского издательства. Девица всю дорогу рыдает и комплексует, плэйбой-программист гарцует кругами и делает стойку. При этом оба активно беседуют с собственным отражением в зеркалах. У девицы есть упитанный поклонник-минчанин. У хлопчика — роковая подружка-москвичка. Вокруг сплошные знамения и роковые совпадения. А также происки недружественных FM-cтанций. «М+Ж» — картонная пустышка, скроенный наскоро подиум для повторного дефиле Григория Антипенко и Нелли Уваровой — сладкой парочки из сериала «Не родись красивой». Элементарная разводка для фанатов. А чтобы узнавание сериальной ситуации было полным, девицу-минчанку надо, ясное дело, изобразить несчастной книжной крыской и обсыпать ворохом ехидных реплик типа «А у вас в Минске есть e-mail?», «Тыр Тырыч? Это что, белорусская фамилия?» или «Он первый специалист по Скорине? А есть и второй?» Кстати, в этом кино звучит-таки белорусская речь. Но лишь как утробное бормотание радиоточки, сообщающей официальные новости.

Что делать с таким белорусским следом в новом русском кино? Радостно кричать «Спасибо, что про нас вспомнили!»? Или злобно отбрехиваться, как власти Казахстана после выхода злосчастного «Бората»? Оба варианта способны продемонстрировать лишь глубину здешнего комплекса национальной неполноценности. И лишний раз убедить восточного соседа в собственной правоте.

Ликовать и бушевать смысла нет. Нас видят так, как мы себя показываем. Нас «зеркалят» так, как мы присутствуем в русском культурном поле. Кто гонит в Россию тонны поп-макулатуры, исправно поставляет туда дешевую интеллектуальную рабсилу и голосистую попсу, радостно зовет на главные роли в белорусском кино помятых русских мужичков и заставляет экранных персонажей из здешней глубинки изъясняться на чистом русском языке? Никак не российский империализм.

Роль вечного второго номера (туповатого Санчо Пансы при городском блаженненьком или блеклой Золушки при победительном красавчике) будет по праву нашей, пока не отомрет славная советская привычка ездить за счастьем в Москву. И хватит злиться на Рашу: в отличие от советского расклада эту партитуру мы пишем сами.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».