Алесь Михалевич. ВЕКТОРЫ. Наезд на адвокатуру: обратный эффект

 

Алесь Михалевич. Родился 15 мая 1975 года в Минске. В 1999 году окончил юридический факультет Белорусского государственного университета по специальности «политология», был аспирантом Института государства и права Национальной академии наук Республики Беларусь. С 1995 по 1999 годы — председатель ЗБС (Задзіночання беларускіх студэнтаў). Был членом Партии БНФ (с 1993 года), заместителем председателя Партии БНФ. Исключен из партии в июне 2008 года «за нарушение партийной этики и дисциплины». Председатель союза «За модернизацию». Кандидат в президенты на выборах 2010 года. Обвиняемый по уголовному делу о массовых беспорядках 19 декабря. Получил политическое убежище в Чехии. Женат, воспитывает двоих детей.

Одним из наиболее интересных процессов после президентских выборов была борьба государства с адвокатами и адвокатским сообществом. За те 2 месяца, в течение которых я наблюдал за этим процессом из следственного изолятора КГБ, удалось лично пообщаться с 4 адвокатами, и посмотреть на отношение к ним со стороны следователей КГБ.

В соответствии с уголовным законодательством, адвокат – единственный человек, который может общаться без ограничений с обвиняемым. По меньшей мере, так написано в Уголовно-процессуальном кодексе. На практике это означало, что на каждом официальном допросе присутствовал адвокат. Иногда с ним можно было поговорить, естественно, в присутствии следователя. В условиях, когда письма не доходили, эта возможность выглядела как единственный способ общения с внешним миром.

В том, что адвокаты даже в нашей стране хотят быть независимыми, я убедился уже во время своего первого допроса. Дежурный адвокат из юридической консультации Октябрьского района г. Минска, который меня видел первый и последний раз, на просьбу моего следователя задержаться после допроса, не скрывая раздражения, ответил: «Я подписки о неразглашении давать не буду». Следователь был искренне удивлён такой «грубостью», тем более, что ни я, ни члены моей семьи с дежурным адвокатом договора не подписывали.

На втором допросе следователь, как мне показалось, чувствовал себя ещё более неуютно. Кроме моего адвоката Олега Агеева, которого я раньше не знал и с которым заключила договор моя жена по рекомендации знакомых, присутствовала переводчица с белорусского, не скрывавшая своего позитивного ко мне отношения. В общем, следователь оказался в явном меньшинстве, и это очень скоро стоило моему адвокату лицензии. Чтобы было не скучно, из коллегии исключили также его мать. Не буду вдаваться в юридические тонкости, но оба они входили в Президиум Минской городской коллегии адвокатов, и ранее «политических» дел не вели.

Так я остался без адвоката, но жена достаточно быстро заключила договор сразу с двумя новыми, что должно было стоить больших денег, но демонстрировало КГБ: ничего серьёзного ими достигнуто не было.

Далее, кроме исключения из коллегии ещё ряда известных адвокатов, началось серьёзное давление на председателя президиума минской городской коллегии адвокатов Александра Пыльченко, который встал на защиту своих коллег. Кроме давления со стороны Министерства юстиции, для Пыльченко была организована публичная порка Республиканской коллегией адвокатов. «Президиумом РКА признан неприемлемым и осужден стиль руководства председателя Минской городской коллегии адвокатов Пыльченко А.В., а также признано невозможным дальнейшее исполнение им обязанностей председателя коллегии», читаем мы на сайте Минюста.

Сам факт, что Городская коллегия адвокатов встала на защиту своих членов, свидетельствует: гражданское общество в Беларуси получило развитие в секторах, где многие этого не ожидали. Нужно помнить, что адвокатское сообщество — одно из наиболее закрытых. А тот факт, что члены Президиума Минской городской коллегии адвокатов согласились вести дела кандидатов в президенты, свидетельствует, что в Беларуси не просто появились смелые и образованные юристы, но они имеют авторитет и признание в юридическом сообществе.

Не оставило без внимания давление на адвокатов в Беларуси и международное сообщество. В своём письме министру юстиции Виктору Голованову президент Совета адвокатских и юридических обществ Европы указывал на нарушение как прав самих адвокатов, так и прав граждан на адвокатскую защиту. Ясно, что влиятельнейшее европейское адвокатское сообщество не оставит своих белорусских коллег без поддержки.

Министр юстиции отреагировал на письмо приказом, который, безусловно, войдет в анналы юридической мысли. Он запретил адвокатам выезжать на зарубежные образовательные мероприятия без согласия соответствующих президиумов коллегий, потому что там «всегда преподаются знания, не способствующие повышению уровня правовой образованности адвокатов. Под видом расширения знаний о правах человека тенденциозно освещается работа правоохранительных органов и судов республики…» Министр Голованов говорит как будто заботливый папа дочке: «Не общайся с ними, они тебя плохому научат».

Не будем анализировать правомерность такого решения – министр сам отлично знает, что не имеет права ограничивать выезд за границу в свободное время. Интересно другое. Никто сегодня с уверенностью не скажет, какая была цель давления на адвокатуру. Скорее всего, просто в момент зачистки адвокаты попались под руку, потому что отказались публично демонстрировать, что они «государевы люди». А вот эффект в результате давления достигнут совершенно конкретный: в государстве ещё одна социальная группа стала в оппозицию. Пока что внутреннюю. Может, кто-то из адвокатов теперь и побоится защищать политических заключённых, но то, что неадекватность власти напрямую затронула их, — это безусловно. А среди адвокатов много бывших судей и прокуроров.

В общем, повышение температуры среди элиты налицо. Желая напугать и приструнить — так, на всякий случай, чтобы другим неповадно было, — власти разозлили тех, кого можно было и не злить.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».