Мнение

Ярослав Романчук. КРИЗИС. Беларусь, похожая на…

Ярослав Романчук. Руководитель Научного исследовательского центра Мизеса. Автор/соавтор восьми книг, свыше 1200 публикаций на экономическую тему. Лауреат премий Atlas Economic Research Foundation (2006, 2007), награды Свободы ISIL (2003 г). Автор разработанных демсилами Концепции интеграции Беларуси в ЕС, партнерства Беларуси и России, концепции бюджетной и налоговой политики Беларуси, Антикризисной программы для Беларуси, руководитель рабочих групп по разработке Национальной платформы бизнеса, Концепции молодежной политики. С апреля 2000 года по сентябрь 2011-го — заместитель председателя Объединенной гражданской партии. Кандидат в президенты Беларуси на выборах 2010 года.

Создание китайско-белорусского индустриального парка вернуло в повестку дня нашей страны традиционный вопрос переходных стран: «На кого нужно равняться, чтобы с минимальными потерями в максимально короткое время создать современную экономику с мощными, разнообразными драйверами роста?» Членство в ЕЭП и в перспективе в Евразийском союзе тоже толкает нас к определенным институциональным изменениям. Жить по-старому, уповать на Кремль и Госплан, как на источники модернизации и процветания, едва ли получится.

В воздухе все чаще звучит лозунг «Перемен!» Каждый понимает его по-своему. Перемены для номенклатуры — это за дешево стать полноценными хозяевами прибыльных казенных активов и иметь возможность контролировать вход на рынок и интенсивность конкуренции. Перемены для малого частного бизнеса — сокращение налогового и регуляторного бремени, создание равных условий работы на рынке. Перемены для людей — это чтобы не было войны, а чарку и шкварку заменили на виски с карпаччо. И желательно, чтобы не повышали цены на бензин, ЖКУ и общественный транспорт.

Важный вопрос, ответ на который мы не знаем, каких перемен хочет А.Лукашенко и на какие он готов пойти. Среди его советников и многочисленных консультантов есть разные точки зрения по поводу направления, содержания и интенсивности перемен. Среди них до сих пор сохраняет влияние группа «За совок!». Они ведут нас в будущее, вывернув шею в советское прошлое. Понятно, что в такой позе далеко не уйдешь. Вокруг А.Лукашенко появились и другие советники. Они хотят перемен, но системности и комплексности в их предложениях явно не хватает. Они презентуют примеры разных стран, которые моги бы стать образцами для нас.


Географические метания

Одни говорят — и таких немало в органах власти — Китай нам подойдет. Более 8% роста ВВП за последние 30 лет, более 300 млн. человек, вырванных из трущоб бедности — вот козыри сторонников такой модели. Другие уверяют: «Давай, как Гонконг, Южная Корея, Сингапур или Тайвань!» Эти азиатские тигры изменили ландшафт глобальной экономики. Для убедительности сравнивают фотографии убогих 1960-х и блестящие небоскребы сегодня. Пройти путь от нищеты до процветания в два поколения — дело, безусловно, заслуживающее внимания. Есть мнение, что Чили должно стать для нас матрицей. Мол, у них демократии не было — и у нас ее дефицит. У них есть медь, а у нас калийные удобрения. Они — в зоне свободной торговле с могущественной Америкой. У нас тоже есть свое интеграционное пространство. Они стремительно рванули вперед и в условиях полной демократии не собираются сбавлять обороты. Традиционно в пример Беларуси ставят Швецию или Данию. Скандинавы добровольно отдают половину дохода государству взамен на его качественные услуги. При этом умеют они и инновационным бизнесом заниматься, и свиней выращивать, и лес перерабатывать. Вроде бы все это нам подходит.

Страновой подход к выбору модели развития легко критиковать. Найти точный слепок Беларуси объективно во вселенной невозможно. Поэтому многие аргументы против копирования опыта той или иной страны, действительно, уместны.

Сегодня Китай нельзя представить без коммунистической партии, которая на протяжении более 30 лет активно строит капитализм в отдельно взятых зонах. У нас такой нет. Размером территории и количеством населением мы тоже с Поднебесной тягаться не может. Тысячи лет истории Китая, активная диаспора, наличие раздражителей в виде Тайваня и Гонконга — всего этого у нас нет и никогда не будет.

Чтобы пойти сингапурским путем, нам нужен Ли Куан Ю, уникальная комбинация англосаксонского права, буддизма, нищеты 1960-х и некоего жертвенного патриотизма правящего режима. Создатель Сингапура каленым железом выжег коррупцию, в том числе среди своих, и столь же решительно установил нормы и стандарты экономической свободы.

Пример Аугусто Пиночета продолжает вызывать интерес в переходных странах, особенно с авторитарным режимом. Мол, вовремя генерал нанял «чикагских мальчиков», которые и превратили Чили в оазис цивилизованного капитализма среди коммунистических и фашиствующих хунт и режимов Южной Америки. Правда, процесс превращения шел медленно, болезненно и даже кроваво. В Беларуси нет ни президента-антикоммуниста, ни генералов — противников национализации. Наши властные политические VIP-ы, наоборот, скорее чтят С.Альенде с его садистскими по отношению к своей стране коммунистическими наклонностями. Чилийцы знали, что такое частная собственность. В них жил дух предпринимательства, чего не скажешь о Беларуси.

Советы для Беларуси идти шведским или датским путем равносильны советам белорусской сборной по футболу играть, как бразильцы. Чтобы добровольно отдавать в руки чиновников более половины заработанного, доверять политикам и чиновникам, мол, они потратят более 50% ВВП и не украдут себе ни копейки, белорусам нужно стать шведами или датчанами. К тому же, скандинавские страны традиционно выступают за частную собственность, свободу торговли и ответственное правительство. В них живут активные граждане, а не пассивное население. Реализация скандинавской модели в Беларуси даже труднее вообразить, чем трансформацию А.Лукашенко в яростного сторонника Ли Куан Ю.


Делай дело — куй белорусскую модель

В страновом подходе к выбору модели системных реформ легко увязнуть. Сами авторы успешных реформ предупреждают об опасности слепого копирования. Это, в первую очередь, относится к постсоциалистическим странам Европы и Центральной Азии. Ни поляк Лешек Бальцерович, ни эстонец Маар Лаар, ни чех Вацлав Клаус или словак Микулаш Дзуринда не заявляют об идеальности проводимых ими реформ. Они являются результатом сложных компромиссов, политических договоренностей и попыток выйти из ментальных ловушек. При этом все эти рыночные реформаторы, безусловно, верили в целый ряд аксиом при проведении системных рыночных реформ.

Первая — свобода лучше несвободы. Это касается политической, гражданской и экономической сфер.

Вторая — свободная конкуренция лучше монополии. Больше производителей хороших и разных лучше для страны, чем парочка «зажравшихся» монополистов или никому неподконтрольных олигархов.

Третья — частная собственность лучше государственной. Она по определению эффективнее, ответственнее, мобильнее — и гораздо быстрее реагирует на изменения рынка.

Четвертая — свободная торговля лучше протекционизма. Это гарантия широкого выбора и самых благоприятных цен. Это противоядие от монополий и застоя.

Пятая — малое, открытое, прозрачное правительство лучше большого, закрытого от народного контроля Левиафана. Лучше пусть у чиновников будет мало функций и достаточно денег на их выполнение, чем много и хронические дефициты. Лучше гражданам знать, как распорядители чужого тратят их деньги, чем держать их за невежественных идиотов.

Шестая — человек эффективнее тратит свои деньги, чем чиновник чужие, т.е. деньги налогоплательщиков. Это касается, в том числе, образования, здравоохранения и пенсионного обеспечения.

Реформаторы очень разные. Они верят в разных богов. Они разного пола, возраста и национальности. Они живут на разных континентах и в разные эпохи. Они прочитали разные книги и имеют за собой разные карьерные перипетии. При этом те команды реформаторов, которые разделяли все шесть вышеназванных аксиом, достигали наибольших успехов в построении благополучных, процветающих, конкурентоспособных стран.

Ни в одной стране не было чистого кейса за капитализм. Всегда были компромиссы с противниками реформ. Были издержки убеждения населения, которое, как слепой котенок, не ведало, что молоко в миске — это вкусно, питательно и полезно. До сих пор миллионы людей в ставших уже развитыми странах верят в то, что не капитализм (частные производители, инвесторы и предприниматели), а государство (политики и чиновники) стали источниками их богатства. Историческая память людей коротка как в Европе, так и в Азии и Южной Америке. Наличие мощных оппонентов свободы и сторонников институциональной и метафизической халявы говорит о том, что битва за свободную экономику и свободное общество никогда не будет выиграна раз и навсегда.


Зал славы реформаторов во имя свободы

Инвестиции в расширение и сохранение высокого уровня свободы будут всегда. Если общество вдруг решает почить на лаврах, считая, что дело сделано, их ждет жесткое разочарование и поражение. Десятки стран проходили через деструктивный comeback интервенционистов разных красок и мастей. В XX веке к их числу можно отнести Аргентину, Ирландию, Новую Зеландию, Германию, Швецию и т.д. Польша, Чехия, Венгрия или Словакия в последние 20 лет не раз думали, что дело сделано, что они уже стали полноценными свободными государствами, но кризисы заставляли их вернуться к изучению матчасти и азов капитализма.

Удержаться в орбите шести аксиом свободной страны на протяжении 30-50 лет — архисложная задача. Выполнить ее могут единицы тех политиков, которые по праву входят в Зал славы реформаторов. В этом зале есть портрет Ли Куан Ю. Рядом с ним висит фотография Дэн Сяопина. Есть здесь место и А.Пиночету. Под каждым из этих портретов приведен список компромиссов со свободой. Они, как смертные грехи, остаются на совести этих людей. Они будут преследовать их до конца.

Есть в Зале рыночных реформаторов место Л.Бальцеровичу, М.Лаару и В.Клаусу. Тоже с оговорками. Их успех в создании устойчивой свободной экономики контекстуальный и далеко не полный. В Пантеоне реформаторов во имя свободы пока нет портрета А.Лукашенко. Не заслужил. Не заработал. Думаю, что даже не выдвигал свою кандидатуру. Очевидно, были другие приоритеты.

Но тут Беларусь подошла к определенному Рубикону в своем развитии. Пятиться назад — себе дороже, да и в спину можно получить от своей команды. Феномен римского Брута бессмертен. Плестись в хвосте российского олигархата? Такая перспектива тоже не радует. Очевидно, А.Лукашенко в очередной раз будет искать свой путь. Китайско-белорусский индустриальный парк — это он взял от Китая и Тайваня. Белорусы ведь тоже могут там работать и развивать свой бизнес. Снижение налоговой нагрузки на бизнес на селе, в малых и средних городах — это похоже на Южную Корею или Таиланд. СЭЗы и Парк высоких технологий — это от Индии и того же Китая. Все это пока проекты. Чтобы они заработали в полную силу, нужно дисциплинированное, ответственное, неумолимо карающее за нарушения закона всех без исключения государство. Нужен независимый суд, который, как зеницу ока, будет охранять частную собственность. Этого в принятых указах, декретах и директивах нет. Как и нет у главы Беларуси осознания и принятия шести аксиом свободной, конкурентной экономики. А ведь без этого не было бы китайского, южнокорейского, чилийского или сингапурского экономического чуда.

А.Лукашенко вынужден будет меняться. Слишком быстро меняются внешние обстоятельства, чтобы стоять на месте. В такой критически важный момент нашей истории как никогда важен открытый, профессиональный диалог между знающими и думающими белорусами, куда и как вести нашу родную страну. Мы и без чикагских, московских или брюссельских мальчиков сумеем выработать оптимальную стратегию рыночных реформ.

Одни пессимистически говорят о предстоящей тотальной китаизации Беларуси. Другие обреченно заявляют о том, что русский бизнес нас поглотит с потрохами. Я думаю, что наша страна только выиграет от активной работы в системе международного разделения труда как с Россией, так и с Китаем. Но главное на данном этапе — не зацикливаться на иностранцах, а сконцентрировать все усилия на развитии белорусского предпринимательства и бизнеса. Ему в еще большей степени, чем китайцам, россиянам или арабам, нужны низкие налоги и право собственности на родную землю. Ничто не мешает превратить всю Беларусь, нет, не в зону, а в динамичное, современное государство в самом центре Европы. Тот, кто сделает это, может через 20-30 лет претендовать на место в Зале славы реформаторов.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».