Андрей Киштымов. «А ХТО ТАМ ІДЗЕ?». Исторический ландшафт белорусской действительности

Андрей Киштымов. 1954 года рождения. Окончил исторический факультет БГУ. Кандидат исторических наук. Автор более 250 публикаций в научных изданиях Беларуси, Германии, США, Польши, России, Украины, Литвы, Эстонии, Киргизии. Один из авторов «Handbuch der Geschichte Weissrusslands» (Gottingen, 2001) и тома 4 «Беларусь у складзе Расійскай імперыі (канец XVIII — пачатак ХХ ст.)» (Мн.: Экаперспектыва, 2005) в шеститомной «Гісторыi Беларусі», энциклопедии «Экономическая история России (с древнейших времен до 1917 г.)»: в 2 т. (М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2008-2009. Автор серийных изданий «Нашы славутыя землякі» и «Славутыя імёны Бацькаўшчыны». Преподаватель Белорусского коллегиума. Доцент Института парламентаризма и предпринимательства (Минск).

Последние события в Украине чрезвычайно актуализировали понятие исторической памяти. Однако одновременно они и отчетливо показали, что в разных регионах одной страны может быть своя историческая правда. Именно из-за нее кипят политические страсти и продолжается военный конфликт. И именно это, «свое», понимание истории составляет его суть.

Попривыкнув жить с лозунгом «СССР — страна дружбы народов» (напомню, что еще совсем недавно он украшал площадь Калинина в Минске), мы как-то с трудом усваиваем, что история может не только объединять, но и разъединять. И у каждого народа, каждого государства — своя история, своя историческая правда. Один и тот же лозунг: «Крым — наш!» — это единственное, что объединяет сегодня и россиян, и украинцев. Но в этот лозунг Москва и Киев вкладывают прямо противоположный смысл.

Когда мы говорим о государственности, то не следует забывать, что любая государственность неразрывно связана с понятием суверенитета. Понятие это сложное, многоаспектное и, что самое главное, историческое.

Суверенитет — это паспорт государства, то, что мы предъявляем другим. И что же здесь у нас в активе?

Провозглашение своей независимости — только первый шаг на пути к государственному суверенитету. А дальше и за свою государственность, и за свой суверенитет надо бороться.

В истории часто так и происходит в самом прямом значении этого слова: свою государственность народы получают в ходе национально-освободительной борьбы, войны, революции. Белорусам в этом отношении повезло как никакой другой из постсоветских республик. Да, политическая борьба была, и весьма острая, но она не приняла форму открытого вооруженного столкновения. Можно сказать, что ментальное, родное «лишь бы не было войны» на этот раз сработало на пользу белорусам.

Боролся ли белорусский народ за свою независимость? Или «просто повезло», так выпала историческая карта? И если — да, боролся, то где и когда?

Согласно официальной версии, кульминацией этой борьбы стало 3 июля 1944 года. Ну, а как же быть с историческим прошлым? Оно у нашей независимости было? Кстати, а кто же они, эти борцы за независимость Отечества, имена у них есть? Во Франции вам назовут Жанну д,Арк, в Италии — Гарибальди, в США — Вашингтона. И с этим никто не будет спорить. А у нас?

С 1991 года пошло строительство своих, белорусских, «моделей»: модели государственного устройства и аппарата власти, экономической модели, модели собственной внешней политики.

Гражданского общества у нас пока нет. Возможно, что не все согласятся с категоричностью этого утверждения, но трудно отрицать, что сегодня именно в лице государства Беларусь реагирует на вызовы современности. Частная инициатива в этой области не приветствуется. Политические партии, по сути, отсутствуют. Псевдообщественные объединения носят государственный характер.

Наверное, мы были бы рады помочь государству в решении экономических проблем, разгрузить государственную экономику от несвойственных ей задач, с которыми она, увы, далеко не всегда эффективно справляется. Но в нашей официальной экономической модели частному бизнесу, несмотря на все декларации, отведено весьма скромное место в тени огромной государственной экономической машины.

Еще более печальная картина в области внешней политики. Здесь государство и общество зачастую действуют в прямо противоположных направлениях. Ни для кого не секрет, что за границей «любят» тех, кого у нас сажают в тюрьму. А те государства, которые на официальном уровне принимают наших госчиновников, в неофициальной среде называют врагами Беларуси. Партнерством это никак не назовешь. У простых людей своя внешняя политика и внешняя торговля: «закупы» в Польше и Литве и египетско-турецкий вектор на отдыхе.

Есть и еще одна важнейшая сфера, где никак не находятся точки соприкосновения между государством и обществом. Это наше понимание прошлого, наши исторические традиции, историческая память, официальная и неофициальная, людская и государственная.

Так что же такое история Беларуси? Какие у нее имена, события, исторические факты, что такое историческое наследие белорусского народа? В конце концов, нужна ли Беларуси ее национальная история?

Почти четверть века мы живем в независимой Беларуси. За это время у нас появилась и своя собственная модель управления — та самая «президентская вертикаль», и своя белорусская модель экономики (по этому поводу можно иронизировать, но, судя по тому, как активно мы сравниваем свой кошелек с кошельками соседей, она действительно есть), свои олимпийские чемпионы и свои нобелевские неудачники.

А вот с созданием своей национальной исторической концепции мы явно запаздываем. Белорусская историческая наука сегодня расколота. Десятки белорусских историков лишены возможности работать в государственных НИИ и вузах. Существует четкая градация на «чэсных и нячэсных». Проходят параллельные исторические конференции, где общее — тема, но разное — ее понимание и состав участников.

Очень интересная картина сложилась в исторической периодике. Негосударственные издания — Аrche, «Беларускі гістарычны агляд», «Гiстарычны альманах» — стали классикой жанра. В то время как «Штогоднiк Iнстытута гiсторыi НАН Беларусi» вместо ежегодного издания ограничился единственным номером, увидевшим свет пятнадцать лет назад…

А рядом пышным цветов расцвела так называемая фольк-хистори, историческая попса. Немало ее в печатном виде, а еще больше — на просторах интернета.

История в интернете — отдельная песня. У меня есть подозрение, что оставлять автографы — один из базовых человеческих инстинктов. Еще незабвенный Аристотель говаривал: «Человек — животное общественное». А в животном мире, как известно, принято метить свою территорию. Или, по крайней мере, «помечать» на ней свое присутствие. Как это делают животные — подробности опустим. А вот люди…

Стремление зафиксировать себя во времени и пространстве присуще каждой человеческой особи. Все, кто не раз видел в самых подходящих, а чаще неподходящих местах надпись типа «Здесь был Вася!», согласятся со мной. В конце концов, уже первобытный художник, куском охры рисуя на стенах пещеры сцены своей охоты, надеялся, что он не только осваивает это пещерное пространство, но и отправляет свое послание потомкам и Богам.

С тех пор прошли тысячи лет, пещеры сменили стены и заборы, но родовой инстинкт человечества остался в силе. Мощный толчок дала ему грамотность. Не все мы художники, но потенциальный «писатель», вместе с тотальной грамотностью, заложен сегодня в каждом из нас. Однако, как гласит реклама, «иногда лучше молчать, чем говорить». А, может, жевать. Но говорить и писать — ни в коем случае. Особенно про историю.

Все же слаб человек. Появился интернет, по сути — огромный мировой забор, на котором каждый может писать свои иероглифы. Вот и упражняются, кто как может. И на исторические темы — тоже.

Самое забавное и печальное — это почти тотальная анонимность интернетовской полемики. И самое удивительное. Ведь люди столетиями боролись за то, чтобы свободно высказать свое мнение и быть услышанными. Именно СВОЕ, личное, именное. Не голос толпы, а голос личности. Но, оказывается, чтобы высказать действительно свое, личное, нужно самому быть личностью. А это значит — не бояться предъявить себя миру, самоидентифицироваться. Вот с этим у интернет-авторов совсем плохо. Там и Литвины, и Гедимины, и Гетманы, и Войшелки, и Мальвины, и Буратины. Ранее человека, который начинал называть себя Наполеоном и этим именем подписывать свои сочинения, прямиком отправляли в сумасшедший дом. Сегодня такой человек вполне может стать уважаемым членом ЖЖ-сообщества. Конечно, встает вопрос и о здоровье такого сообщества.

Все это совсем не значит, что у Беларуси нет своей истории. Просто создание национальной историографии, как, впрочем, и создание нации, — дело долгое и кропотливое. И мы в Беларуси, у себя дома, за последние четверть века сумели убедиться в этом на собственном опыте. Своего Карамзина — Миколу Ермаловича — уже имеем. Места Соловьева и Ключевского пока вакантны.

История — это то, что объединяет? Или — яблоко раздора? Пока, к сожалению, скорее второе, чем первое.

Есть два хороших индикатора для того, чтобы узнать историческую «погоду» в обществе: даты и имена. Посмотришь на исторический календарь — так у нас два Дня независимости — 25 марта и 3 июля, два дня воинской славы — 23 февраля и 8 сентября. Со своим 7 ноября мы остались в гордом одиночестве на всем постсоветском пространстве. Пришлось меланхолично заявить, что это событие совсем не политическое, а что-то вроде Нового года, пусть народ погуляет, а мы ему — подарки...

С именами — та же печальная картина. Для кого-то Калиновский — герой, а для кого-то — террорист. А с генерал-губернатором Муравьевым — строго наоборот: для одних — вешатель, для других — талантливый администратор. С трудом, но все-таки удостоился упоминания в официальных речах Василь Быков. А вот приличную улицу, соответствующую масштабу классика, для названия так и не нашли…

Доходит вообще до парадоксов: оказалось, что легче потерять имя Ленина Национальной библиотеке и Белорусскому государственному университету, имя Горького — педагогическому университету, имя Чкалова — университету в Гомеле, имя Крупской — вузу в Мозыре, «Милавице» перестать быть имени Фрунзе, а вот переименовать какой-нибудь 4-й переулок Ильича или 2-й переулок Розы Люксембург — невыполнимая задача.

Для чего нам нужна история? Ответ уже давным-давно дал классик: чтобы «людзьмі звацца»!

Мы не так уж далеки от истории, как нам кажется. Идут века, меняются даты в календаре, но меняется ли человек? Разве нам не так же больно, как нашему предку времен ВКЛ? Разве современный агрогородошник меньше зависит от капризов погоды, чем крестьянин ХІХ века? Современный рабочий думает о том же, что заставило питерских пролетариев сто лет назад выйти к Зимнему дворцу: зарплата, жилье, хлеб насущный, произвол чиновников и хозяев-работодателей. А еще и вера в доброго царя. Вам это ничего не напоминает?

Но это, скажем так, только исторический фон. Не все ладно и в нашем историческом хозяйстве. Попробую, хотя бы кратко, обрисовать основные проблемы и болевые точки как нашей истории, так и нашей исторической науки.

Что же такое национальная белорусская историография?

Это не тот курс истории, из которого мы можем знать только то, что это было. Это тот курс, когда мы знаем и то, что это было с НАМИ.

Например, не безликий вузовский курс «Великая Отечественная война советского народа (в контексте Второй мировой войны)», а учебная дисциплина с четким названием «Беларусь во Второй мировой войне». Нет уже ни советского народа, ни государства, в котором этот народ жил. А в наших студенческих аудиториях, где этот курс читают — граждане суверенной Республики Беларусь, молодой белорусский народ. И во Второй мировой войне мы были не в контексте, а в самом что ни на есть «тексте»: уже 1 сентября 1939 года белорусский хлопец, призванный в польскую армию откуда-нибудь из-под Пинска или Барановичей, встретил со своей винтовкой немецкие танки под Познанью, а немецкая авиация бомбила Гродно.

Почему же мы стесняемся своей истории? Почему она у нас носит чаще трагедийный характер: от войны до войны, от Хатыни до Чернобыля? Не история, а минное поле. Бродит по нему белорусский народ и не знает, где взорвется.

Прошу понять меня правильно. Я не призываю к тотальной ревизии прошлого и всего, что про это самое прошлое написано. Что сделано, то сделано. Любая классическая историческая работа начинается с обзора историографии, анализа работ предшественников. А дальше — надо идти дальше.

Ведь сегодня всплывают, казалось бы, давным-давно решенные исторические вопросы. Например, о характере белорусской «партизанки». Или события 1812 года через двести лет раскололи общественное мнение как во времена похода Наполеона. А битва под Оршей спустя 500 лет стала настоящей битвой историков.

ХХ век, такой близкий и, казалось бы, понятный, превратился в большую историческую загадку. Ту же историю коммунистической партии можно писать, как говорится, с чистого листа. Что не материал, то — сенсация. А ведь сколько томов и трудов про нее за годы советской власти было издано!

Кстати, следует решительно расстаться с иллюзией, что миру интересны именно мы и наша история. Мы — как центр Европы, «русские со знаком качества», основатели ВКЛ, первопечатники и создатели спутника БЕЛКА. Миру интересна только наша территория. Когда Колумб открыл Америку, его ведь тоже интересовали не ее обитатели, а ее возможности. И те, кто проживал в ней, европейцев интересовали в последнюю очередь. Напомнить про их участь?

Так что историческое открытие белорусов и Беларуси должно быть делом самих белорусов. Иначе не избежать фатальных последствий.

Ведь идеологическое обоснование территориальной экспансии начинается не после, а до реального течения исторических событий. О принадлежности Белой Руси в московском царстве заговорили со времен Ивана Грозного, если не раньше. За полвека до первого раздела Речи Посполитой Беларусь как часть Российской империи рассматривал российский историк Татищев. И в наше время сначала мы видим неподдельный, я не хочу сказать — заказной, интерес российских историков к «Западным окраинам» и «Малороссии», а затем наблюдаем новый этап «собирания» российских земель.

Этот процесс запущен не сегодня и набирает обороты. Сошлюсь на недавнее сообщение БЕЛТА от 28 ноября: «Учебник по истории Союзного государства сделают к 2016 году. В написании участвуют исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, исторический факультет БГУ, Институт истории Национальной академии наук и организация «Белорусы Москвы». Руководитель научно-исследовательского центра истории диаспор, заместитель декана исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, кандидат исторических наук Оксана Солопова рассказала: «В 2016 году отмечается 20 лет союзного строительства. Я надеюсь, что к этому времени учебник будет введен в оборот». Учебник пишется при поддержке Постоянного комитета Союзного государства в виде предоставления документов, базы источников и консультаций экспертов. В авторском коллективе, который работает над учебником, очень много молодых ученых-историков из Беларуси и России. На их плечах лежит концепция издания, редакторская работа, основные главы».

Мои попытки узнать, кто же из белорусских историков занят в этом проекте, не увенчались успехом. А хотелось бы. Это как раз тот случай, когда громко хочется сказать: «Автора на сцену!». Зато с московской стороны, что характерно, работу координирует руководитель научно-исследовательского центра истории диаспор. Так что, в глазах Кремля вся Беларусь уже стала российской диаспорой?

Вопрос о необходимости обстоятельного разговора о нашей истории не просто назрел, а уже, пожалуй, перезрел. Не будем знать своей истории — получим ее импортный вариант. И не важно, откуда, с востока или запада, он придет. Сегодня впору говорить о борьбе за свой исторический суверенитет.

Я скептически отношусь к лозунгу импортозамещения в экономике. Но я — за процесс импортозамещения в истории.

Далек я и от того, чтобы объявить историков новыми учителями жизни. История не является нашей монополией. История принадлежит народу. Мы — лишь ее хранители. Задача историка — изучать влияние истории на общество, а не влиять на историю.

Исторические ресурсы Беларуси неисчерпаемы. Но от нас сегодня зависит, кем и как они будут использованы.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».