Лев Марголин. ПРАВЫЙ ВЗГЛЯД. Рубль снова упадет, или Квадриллион в фантиках

Лев Марголин. Родился в 1952 году в Бобруйске, детство прошло на Витебщине, в деревне, отец был председателем колхоза. Теперь уже почти 50 лет живет в Борисове. Специальности две: немецкий и английский языки и экономика промышленности. В экономике более 30 лет — прошел путь от рядового экономиста до финансового директора совместного предприятия «Борифорг» (1988-1993), затем — директор частной фирмы (1993-2002). В настоящее время — индивидуальный предприниматель, занимается ведением бухгалтерского учета и консультированием малого бизнеса. Публикуется в республиканской и местной печати на экономические и политические темы. Член Белорусской ассоциации журналистов. С 2001 года — член Объединенной гражданской партии, с 2008-го — заместитель председателя ОГП. Женат, двое детей и трое внуков.

Впереди посевная, которая не обходится без масштабных денежных вливаний. Уверенно минусует промышленность, требуя денег. А среднесрочные планы вообще поражают воображение.

Рубль растет уже полтора месяца. Медленно, с постоянными корректировками, но растет. Может, есть повод делать далеко идущие выводы, срочно переводить сбережения в рубли? Думаю, оснований для излишнего оптимизма нет.

Что в плюсе? Более жесткая монетарная политика. Это значит, меньше печатается пустых рублей для поддержки госпредприятий льготными кредитами. Повышение тарифов ЖКХ — меньше требуется дотаций из бюджета. В минусе — сокращение объемов производства, снижение объемов внешней торговли, увеличение размеров складских запасов (проще — неликвидов).

Можно ли хотя бы теоретически представить себе, что рубль продолжит свое восхождение относительно доллара и евро в достаточно длительной перспективе? Вполне.

Доллар — это такой же товар, как и все остальные, и цена на него определяется соотношением спроса и предложения на рынке. Предложение формируется экспортной выручкой, оплатой строительных, транспортных и других услуг, оказываемых нашими предприятиями зарубежным партнерам, в том числе услугами большинства компьютерных фирм. Добавим сюда переводы из-за рубежа от наших гастарбайтеров своим семьям, и не только переводы, но и кэш: то, что привозится в кошельках и карманах. Если получаем валютные кредиты — тоже сюда, прежде всего коммерческие займы, то, что берут для своих нужд предприятия и банки.

Спрос создается, прежде всего, потребностью в импорте товаров и услуг, которые необходимо оплачивать в валюте. Сюда, между прочим, входит и так называемый серый импорт, то есть то, что наши граждане по мелочи привозят и получают по почте для своих нужд и мелкой торговли. Не будем забывать и о погашении кредитов, причем с уплатой процентов. Есть более мелкие статьи, как то: содержание дипломатических учреждений за рубежом, переводы иностранцев, работающих у нас.

Картина несколько упрощенная, но для наших целей вполне пригодна. Казалось бы, чего проще: сбалансируй спрос и предложение, и за рубль будут давать столько, сколько ты захочешь. Так, кстати, и происходит, например, во взаимоотношениях доллара с другими валютами, евро или швейцарским франком. Там соотношения сохраняются годами, иногда десятилетиями, и их нарушение, с одной стороны, свидетельствует о проблемах той или иной экономики, с другой стороны, само помогает их преодолевать, регулируя импорт и экспорт.

Почему же белорусский рубль не может вести столь же размеренную и достойную жизнь, как многие его европейские, азиатские и американские коллеги?

Ответ прост. Денежное обращение в успешных странах регулируется центральными банками этих стран, правительства не имеют к этому практически никакого отношения. Да им это и не нужно, потому что немногочисленные государственные предприятия функционируют исключительно по тем же правилам, что и частные. Там никому не придет в голову бросать клич: покупайте британское, немецкое или итальянское (исключения бывали, разве что во время войн и соответствующих «патриотических подъемов»).

Там, если у людей заводятся лишние деньги, они не спешат их потратить или обменять на другие — чем те лучше? Они их сберегают, вкладывая в банки или в ценные бумаги, приносящие доход. Мы иногда забываем, что сбережения — это одна из основных функций денег, но осуществление этой функции возможно только там, где деньги стабильны. Вот такая петрушка получается, когда деньги стабильны — люди не боятся их копить, не сбрасывают их, как будто они жгут руки. А это, в свою очередь, помогает деньгам сохранять стабильность.

Дело в том, что инфляция вот уже два десятка лет является практически единственным способом управления белорусской экономикой. Нужно повысить зарплаты или пенсии, помочь промышленности или сельскому хозяйству или отдельным предприятиям — государство не мудрствовало, просто печатало деньги. И неважно, были это наличные фантики или увеличение лимита кредитной задолженности — итог один: денег становилось больше, товаров, в том числе иностранной валюты не прибавлялось, цена на них росла. Результат — очередной виток инфляции, так называемый инфляционный налог, девальвация национальной валюты.

Вот и вопрос. Сможет ли наше государство удержаться от печатания лишних денег?

С одной стороны, мы получили евразийский кредит, целых два миллиарда. Но реально пришло только 500 миллионов. Остальные поступят в течение двух лет в виде шести траншей. Если равными частями, то по 250 миллионов. Не бог весть что. Но и для них нужно выполнить ряд условий. Среди них — и жесткая монетарная политика, и снижение инфляции, и приватизация госимущества. То есть как раз то, что и нужно для стабильности белорусского рубля. На горизонте все еще маячит возможность получения средств от МВФ и других европейских структур. Можно быть уверенным, что условия будут аналогичными, и деньги также разделят на несколько частей.

Выполнят ли белорусские власти поставленные условия? Вопрос не праздный. Ведь до сих пор в подвешенном состоянии — последний транш предыдущего кредита с востока на сумму 440 миллионов долларов, как раз по причине невыполнения поставленных условий. Причем тогда они были проще. Легко повышать тарифы ЖКХ, но что касается приватизации, снижения инфляции — это как нож в сердце!

Давайте запасемся попкорном (можно семечками) и понаблюдаем. Впереди посевная, которая не обходится без масштабных денежных вливаний. Уверенно минусует промышленность, требуя денег. А среднесрочные планы вообще поражают воображение. Два квадриллиона двести десять триллионов рублей в течение 5 лет предполагается вложить в сельское хозяйство недавним постановлением правительства. 

Числительное квадриллион, по-моему, фигурирует в государственных планах впервые. Цифра солидная, даже если перевести в более понятные доллары, это будет более 100 миллиардов. Предполагается, что 90% этой суммы профинансируют сельхозпредприятия за счет собственных средств. Но откуда такие деньги у нищих предприятий? Значит, речь снова пойдет о государственных кредитах, то есть о пустых фантиках.

Кто-то может спросить: а как же ваша программа «Миллион новых рабочих мест»? Ведь на их создание потребуются те же сто миллиардов. Те же, да не те.

Во-первых, программа во многом ориентирована на предпринимателей и малый бизнес, где создание новых рабочих мест обходится гораздо дешевле. Во-вторых, речь вообще не идет о государственных ресурсах. Государство должно создать привлекательные условия для инвестора: экономические, политические, правовые, а денег в мире достаточно. Вот только и претендентов на них немало. И здесь как в ресторане — можно спросить «чего изволите?», а можно буркнуть «ешьте, что дают».

 

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».