Политика

Нули и восьмерки в отношениях Кремля с Минском

Когда год назад российские танки двинулись на юг через Рокский тоннель, Кремль, конечно же, понимал, как взовьются Европа с Америкой. Но уж в том, что «войну 08.08.08» против проамериканского Саакашвили поддержит всегда бойкий на антизападную риторику белорусский союзник, вряд ли кто в Москве сомневался.

По горячим следам кавказской войны посол России в Минске Суриков нетерпеливо напоминал здешнему начальству о союзническом долге. И даже не скрывал перспективы включения Абхазии с Южной Осетией в состав союзного государства, как только их признает Беларусь. Последнее даже не ставилось под сомнение.

Минувшие 12 месяцев стали для российского руководства периодом полного крушения этих расчетов. Мало того, что до сего дня лишь Никарагуа признала две упомянутые республики. Война на Кавказе добила союзный проект и подтолкнула Александра Лукашенко к активной игре на западном направлении. Как выразился один из минских аналитиков, «Лукашенко понял, что Россия все же не бумажный тигр, у нее достаточно сил и решимости свернуть шею любому строптивому деятелю на постсоветском пространстве».

Со своей стороны, и ЕС под впечатлением удара Москвы по Саакашвили резко пересмотрел парадигму отношений с «последним диктатором Европы», отказавшись от изоляции и санкций. Началось втягивание Беларуси — такой, как есть — в европейскую орбиту.

В итоге за год внешняя политика Минска претерпела ползучую эволюцию. Сегодня авторитарный лидер Беларуси внушает своим дипломатам, что страна не должна делать выбор между отношениями с Москвой и Евросоюзом. Иначе говоря, эти отношения одинаково важны. После многолетних заявлений о безальтернативности России как стратегического партнера это означает де-факто принципиальную корректировку Минском геополитической системы координат.

Как выразился белорусский аналитик Андрей Дынько, «год назад Россия обрела Абхазию и Южную Осетию, но потеряла Беларусь».

Здесь есть, пожалуй, публицистическая гипербола, но, по крайней мере, налицо сильный европейский тренд страны, которую многие даже на Западе привыкли рассматривать как протекторат Москвы.

Год назад московские стратеги были уверены, что жесткий автократ Лукашенко навсегда рассобачился с Западом и обрек себя на изоляцию, амплуа изгоя. В общем, куда он денется с подводной лодки? Вхождение Беларуси в «Восточное партнерство» под патронажем ЕС стало для Кремля холодным душем.

Теперь уже сплелись в клубок причины и следствия. То ли усиление прессинга Москвы побудило Лукашенко искать спасения в сближении с ЕС, то ли, напротив, российское руководство стало резко мстить за «измену»? Факт то, что Минск с Москвой сейчас не вылезают из торговых войн. Апофеозом стала «Великая молочная» (к слову, выигранная Беларусью).

Молочный конфликт, в частности, привел к тому, что Лукашенко бойкотировал соглашение о Коллективных силах оперативного реагирования ОДКБ. Этот узел не удалось развязать и на неформальном саммите в Киргизии 31 июля. ОДКБ, задуманная московскими стратегами как инструмент влияния на постсоветском пространстве да защиты среднеазиатского «мягкого подбрюшья» (на «антиНАТО» он априори не тянет), — этот проект теперь капитально зависает.

К слову, после «войны 08.08.08» призрак КСОР, этакого интернационального спецназа, наверняка вызывает холодок меж лопаток у самих партнеров Кремля по ОДКБ. А ну как «старший брат», поссорившись с кем-то из них, возьмет да и двинет этим кулаком? По тому же сценарию, как войска Варшавского договора «стабилизировали» Чехословакию в 1968-м. Или по схеме прошлогодней «операции по принуждению Грузии к миру».

Да и насчет вхождения двух кавказских республик в союзное государство посол Суриков, пожалуй, зря откровенничал. Как раз эта перспектива и не греет Лукашенко, который костьми ляжет, но не уступит даже молекулы полномочий в любой структуре. А тут получалось бы — трое на одного.

Короче, сегодня в так называемых союзных отношениях — классическая ситуация «коса на камень». У России иссякают как ресурсы, так и желание субсидировать белорусский режим за красивые глазки. Лукашенко же не собирается всерьез делиться с Москвой ни властью, ни собственностью (по большому счету, это одно и то же).

Что не исключает прагматичного торга с Кремлем по отдельным вопросам. В общем, пока мы будем наблюдать политику маятника. Ведь Европа с ее демократическими идефиксами тоже не подарок для Лукашенко. Но в целом мягкое дистанцирование Беларуси от России (и, соответственно, врастание в Европу) будет продолжаться.

Показательно, что новый политический тренд уже впечатывается в массовое сознание белорусов: с сентября 2008 года по июнь 2009-го доля готовых проголосовать за вхождение страны в ЕС выросла с 26,7% до 41,4%.

Вместе с тем, по мнению минского военного эксперта Александра Алесина, в обозримой перспективе белорусское руководство по ряду причин не станет рвать военно-стратегическое сотрудничество с Россией. Но есть такое понятие, как цена вопроса. Это касается, в частности, и соглашения о КСОР. Вот пусть кредит дадут, раскроют рынки — тогда подумаем.

История «братской интеграции» показывает, к слову, что любые соглашения можно успешно саботировать и после подписания. Да и сама Москва вынужденно согласится с неким редуцированным, чисто символическим участием Беларуси в КСОР, считает Алесин. Тут уж Кремлю не до жиру, хотя бы лицо сохранить!

В общем, итог «войны 08.08.08» для российско-белорусских отношений — это сплошные нули. Плюс дикие восьмерки в колесах так называемого союзного проекта: приехали!