Политика

Кремль всего лишь пощекотал нервы

Интрига вокруг встречи российского президента с белорусской прессой закручивалась туго. Но в итоге ничего сенсационного в Барвихе 23 ноября не прозвучало. Ажиотаж был спровоцирован самим фактом приглашения целой обоймы независимых СМИ. Такого раньше не было. И потому публика напряглась: ну, видимо, уж сказанет так сказанет! У Медведева же оказалось с лихвой политкорректности, но маловато энергетики. А возможно, Кремль просто решил не обнажать шпагу. Пока.

В общем, никакого пиаровского «мочилова», как кто-то предвкушал. Более того, поскольку вопросы оказались (вполне ожидаемо!) острыми и в основном нелицеприятными, Медведев большей частью был вынужден обороняться, оправдываться, прибегать к дипломатическим оборотам, маскирующим реальные коллизии. Мы, мол, не давим в вопросе признания кавказских республик. Никогда не принуждали вступать в Россию. Газ в следующем году дадим на 30-40% дешевле, чем другим «сопоставимым странам». Вообще много помогали и помогать будем. Участие же Беларуси в «Восточном партнерстве» Евросоюза никак, мол,  Москву не напрягает, препятствий в этом плане со стороны России не будет. И т.д. и т.п.

В принципе, если разобраться, все эти высказывания скорее на руку белорусскому руководству, чем Кремлю. Например, если не настаиваете на признании кавказских республик, то какие вопросы — мы еще подумаем…

Российский президент приземлился за одним столом с журналистами — и в этом плане выглядел демократичнее Лукашенко, который на пресс-конференциях для российских журналистов обычно устраивается отдельно. Зато белорусский руководитель не стесняется импровизаций и часто делает на таких мероприятиях резонансные заявления, которые цитируются и годы спустя.

Главное же — разный принцип подбора участников. Корреспонденты из российской глубинки априори настроены комплиментарно. Их искренне восхищают чистые минские тротуары и образцовые фермы. Медведев же получил неудобных собеседников, причем в лице представителей как негосударственных, так и государственных белорусских СМИ. По разным причинам, но все они отнюдь не были настроены на дифирамбы. К слову, постфактум стало очевидно: представители государственной прессы в остроте вопросов не уступали.

Зачем же Кремль затеял мероприятие? Ну кто поверит, что весь этот огород городился в честь грядущего десятилетия союзного государства, о котором ныне — либо хорошо, либо ничего?

«Не исключено, что Кремль готовил более острые высказывания по всему комплексу двусторонних отношений, — предполагает минский аналитик Андрей Федоров. — Но в итоге было решено их смикшировать. И причиной могла стать жесткая позиция Лукашенко накануне подписания документов о создании таможенного союза. Москва решила не дразнить гусей».

Своя версия у белорусского медиаэксперта Павлюка Быковского. Он напомнил: Медведев и Путин уже готовятся к выборам 2012 года. И не секрет, что между ними есть момент конкуренции. «Возможно, некое пиар-агентство подсказало Медведеву такой ход. Он ведь заинтересован показать себя самостоятельной политической фигурой, выйти из тени Путина», — отметил Павлюк Быковский.

«Медведев отвечал четко, ясно и лаконично, — делится впечатлениями участница встречи — главный редактор БелаПАН Ирина Левшина. — Это и не удивительно, потому что его пресс-служба предварительно затребовала вопросы. Хотя была возможность задать и экспромтом. Но времени было мало. Встречу на полчаса урезали против обещанного — до полутора часов. Медведев был весьма политкорректен. Пожалуй, самое жесткое высказывание касалось того, что Александру Лукашенко стоило бы придерживаться большей дипломатичности в дискуссиях с российскими правительственными чиновниками».

Впрочем, в Минске это замечание восприняли безболезненно, и соответствующий пассаж Медведева выдал даже Первый канал БТ. А что? Белорусская публика привыкла и к более крутым речам своего официального лидера. Да и сам он не считает свою вербальную резкость недостатком. А что отругал московских деятелей — так и поделом, мол.

Вообще же у Ирины Левшиной «сложилось впечатление, что российское руководство хотело четко и по некоторым позициям жестко дать понять Минску, чего от него ждут в Кремле. В первую очередь это касалось таможенного союза, КСОР ОДКБ».

Действительно, по эти вопросам Медведев высказался хоть и без лишних эмоций, но твердо. Дал понять, что Минску придется кое-чем поступиться в рамках соответствующих соглашений. В частности, смириться с повышением пошлин на иномарки в рамках таможенной тройки. Медведев также прозрачно намекнул, что Кремль в случае необходимости рассчитывает на полноценное участие белорусской стороны в военных действиях на территории стран ОДКБ.

Политолог Валерий Карбалевич считает, что приглашение журналистов в Барвиху — «это механизм давления на Лукашенко, средство воздействия на белорусское общество. Не случайно журналистов из негосударственных СМИ пригласили больше, чем из государственных. Это традиция Кремля: когда отношения с Минском портятся, начинаются игры с белорусской оппозицией».

К слову, Медведев обмолвился, что впредь не исключает подобных встреч не только с белорусской прессой, но и с представителями политической оппозиции. Буднично этак бросил: мол, «общение между политиками — это нормальное дело». Прекрасно понимая, какую занозу загоняет, какие эмоции будит (всем памятна фраза Лукашенко: в Беларуси есть только один политик!). Вот это действительно громкое заявление. Ранее российские президенты такого себе не позволяли.

В целом же можно считать, что пока Кремль лишь пощекотал нервы белорусскому руководству — не более. Но дал понять, что в случае обострения готов использовать разные виды информационного оружия и политического давления.

Постфактум комментаторы иронизируют: и зачем журналистов приглашал — может, сказать чего хотел? Вот ведь какая петрушка получается: начни российский президент разоблачать, угрожать, метать громы и молнии — все бы поняли и даже с облегчением вздохнули: так вот для чего огород городился! А так вроде даже и какое-то недоумение. Вот этот психологический контекст лучше всего и характеризует нынешнюю фазу  «братской интеграции». Так что в некотором роде, действительно, получилось символично к десятилетию союзного государства.