Политика

Лукашенко сделал ход Макеем

 

Макея поставили на МИД вместо Мартынова! Банальная кадровая рокировка в окружении Лукашенко вызвала медийный ажиотаж, породила хвост комментариев с общим знаменателем: гадание на кофейной гуще. Когда в стране убита политика, приходится довольствоваться суррогатами.

Въездного на невъездного

Заметьте, никого по большому счету не волнуют выборы в Палату представителей, хотя в нормальной демократии именно этот сюжет должен был бы сейчас горячить кровь политизированного бомонда. Но у нас ведь не борьба за мандаты, а наделение ими.

Точно так же Владимир Макей, кадровый дипломат, возглавлявший Администрацию президента с 2008 года, вдруг получил ныне портфель главы внешнеполитического ведомства — формально менее важный, чем прежний.

По мнению лидера гражданской кампании «Говори правду» Владимира Некляева, Макей, при том что тихо дослужился в свое время до солидных звезд на погонах, был все же недостаточно суров — и теперь его мягко отодвигают в сторону, чтобы заменить «настоящим полковником».

Ну а прежний глава МИД Сергей Мартынов, без пяти минут (точнее: без полугода) пенсионер, может, по прогнозам, уехать послом в одну из западных стран. О чем, говорят, давно мечтал на прежнем неблагодарном поприще. Конечно, и послам приходится быть крайними, когда заносит верхи (вон недавно глав дипмиссий в ряде стран ЕС вызывали на ковер по поводу конфликта со Швецией), но увесистость падающих шишек все же не та.

Короче, во главе МИД дипломата поменяли на дипломата. И новый дипломат помоложе. Вполне вероятно, что это лишь банальная ротация в русле известной политики перетряхивания кадров. И все будет как было.

Если не хуже! — добавляют аналитики пессимистичного крыла. Мартынов, несмотря на все дипломатические войны, как-никак оставался въездным в Евросоюз, что для коммуникатора — первое дело. А Макей — в черном списке Брюсселя. Не правда ли, несколько оригинальный выбор для начала политики перемен на западном фронте, о симптомах которой сразу заговорила более оптимистичная часть комментаторов?

Ностальгия по геополитическим качелям

И все же симптомы как минимум отрезвления есть. Одним из них можно считать освобождение из СИЗО КГБ в минувшую пятницу фигурантов «плюшевого» дела — Антона Суряпина и Сергея Башаримова. Минск пробует слегка снять напряжение в отношениях со Стокгольмом и Брюсселем, возникшее после дерзкой акции летунов из шведского пиар-агентства Studio Total.

Белорусское руководство остыло и решило не перегибать. Напротив, время уже понемножку выправлять дикий крен в восточную сторону. Москва ведь мягко сдавливает грудную клетку партнера: требует «Беларуськалий», заставляет прикрывать лавочку с растворителями-разбавителями и все такое. Пока не катастрофа, но уже появилась ностальгия по геополитическим качелям.

А потом, к концу октября Евросоюз пообещал вернуться к вопросу санкций. Нелепое вытеснение из страны шведского посла, дипломатический конфликт со Стокгольмом серьезно омрачили перспективу.

Да, российские вливания помогают противостоять; да, Минск убедился, что масштабной экономической войной Брюссель не пойдет. Но санкции все равно против шерсти, особенно когда затрагивают тех, кого забугорные дяди квалифицируют как «кошельки Лукашенко».

Неплохо бы сделать упреждающие ходы. И, возможно, один из них сделан 20 августа — ход Макеем.

Войцех Бородич-Смолиньски, заместитель директора польского Центра международных отношений, в комментарии для Naviny.by отметил: Макей хоть и не новая фигура, но может быть воспринят в ЕС позитивно. «Он знает языки, понимает, что происходит в Европе, у него репутация одного из архитекторов оттепели 2008—2010 годов», — перечисляет собеседник.

Минский политолог Андрей Егоров, директор Центра европейской трансформации, со своей стороны, не исключает, что нового главу белорусской дипломатии Брюссель может вывести из-под санкций.

Все фигуры — пешки

На этот вариант прозрачно намекает и белорусский МИД. Минск, если хотите, в фирменном стиле пытается устроить этакую «проверку на вшивость»: а слабо проявить добрую волю?

Евросоюз уже отреагировал заявлением из офиса Кэтрин Эштон, что будет работать с новым главой МИД Беларуси в том же формате, что и с его предшественником. Короче, обмен намеками начался.

В принципе, «для шагов навстречу Западу не обязательно было менять Мартынова на Макея», заметил Андрей Егоров в комментарии для Naviny.by. Обоих можно отнести к крылу сторонников неконфликтных отношений с Европой и США, оба «в ситуации разрядки играли конструктивную роль».

Вместе с тем стоит заметить: за Мартыновым, отбарабанившим во главе МИДа девять лет, все же тянулся чересчур длинный шлейф внешнеполитических скандалов и поражений (при том что министр просто отдувался). Новоиспеченный руководитель белорусской дипломатии формально за прежние ее тяжкие грехи не отвечает. Хотя ежику понятно, что кашу внешней политики заваривают именно в президентуре.

Тут, однако, важно еще и то, что иные европейские политики готовы схватиться за соломинку — возможность начать какие-то контакты якобы с чистого листа. Потому что воевать с почти неуязвимой диктатурой хочется в последнюю очередь.

Естественно, никакой своей политики ни у Мартынова, ни у Макея не может быть по определению. Дипломатам в принципе положено лишь идти в русле. Ну а на белорусской номенклатурной доске вообще все фигуры, кроме короля — пешки.

Отношения Беларуси с ЕС определяются не персоной во главе МИД, а ключевыми вопросами — как пройдут парламентские выборы, что будет с политзаключенными, подчеркивает Войцех Бородич-Смолиньски.

«Непонятно, есть ли в Минске сегодня желание идти на сближение с Западом», — заявляет, со своей стороны, Андрей Егоров. Более-менее ясно, по его мнению, одно: если не будет шагов навстречу ЕС, в октябре Брюссель расширит санкции.

Не Мартынова менять надо, а систему

Прогнозы внешней политики в связи с назначением Макея напоминают гадание на кофейной гуще не потому, что эксперты профаны, а потому, что поведение правящей верхушки непредсказуемо.

По этой причине и деление на ястребов да голубей в окружении Лукашенко более чем условно. Владимира Макея обычно записывают в относительные либералы и европейцы, но не единожды именно ему поручалось озвучивать антизападные заявления, выдержанные в худших традициях СССР.

Оставалось стойкое впечатление, что эта риторика не приносит оратору удовольствия. Но кого волнуют внутренние коллизии винтиков системы, пусть и крупных?

Белорусский чиновник амбивалентен. Скажут быть голубем — заворкует, скажут быть ястребом — трепещи, враг! Других не держат.

Что же касается отношений с Западом: да, может быть маневрирование, но не может быть настоящего сближения. Между верхушкой белорусского режима и Европой лежит непреодолимая ценностная пропасть. Здесь не Мартынова менять надо, а систему.