Политика

Два года после Площади: рука Москвы коварна и всесильна?

Два года назад, морозным вечером 19 декабря 2010 года, закончилась робкая белорусская оттепель. За семь с половиной минут спецназ жестоко зачистил Площадь. Волна репрессий снова ввергла Александра Лукашенко в состояние холодной войны с Западом. Достаточно популярно мнение, что таким образом сработал московский сценарий.

Мол, с одной стороны, по этому плану оппозицию заманили к Дому правительства и пустили слух, что некто из высшей номенклатуры может вступить в переговоры. С другой стороны, дескать, толкнули под руку взвинченного Лукашенко — и пошло месилово.

Денис Мельянцов, аналитик Белорусского института стратегических исследований, не склонен разделять эту конспирологическую версию. «Скорее, сработал комплекс факторов», — заявил он в интервью для Naviny.by, не исключив, однако, что и российские спецслужбы в этой истории могли проявлять активность.

Но уж в чем эксперт не сомневается, так это в том, что брутальный финал Площади оказался на руку Кремлю.


Кремлю нужен союзник

Действительно, рассорившись с Западом, белорусский руководитель волей-неволей стал сговорчивей в отношениях с Москвой, подписал бумаги по евразийской интеграции. Привязка Беларуси к России усилилась.

Но если сюжет 19 декабря и поныне таит загадки, то бесспорно то, что перед самыми выборами-2010 Москва сделала финт ушами и после жесточайшей информационной войны (помните чернушный сериал «Крестный батька»?) вдруг демонстративно поддержала действующего белорусского президента.

Тот получил в Москве дешевые энергоресурсы и могучий пиар в виде идиллического воркования перед объективами с российским коллегой, после чего заявил в духе антиутопии Оруэлла: «А мы с Медведевым и не ругались!».

Соответственно, те альтернативные кандидаты, что пытались разыграть российскую карту, резко провисли. Урок для оппозиционеров, по мнению Дениса Мельянцова, таков: «Нельзя быть более пророссийским, чем Лукашенко».

Аналитик считает, что бессменный белорусский президент при всех трудностях своего характера Москву по большому счету устраивает, так как в принципе роль союзника выполняет. Во всяком случае, является для Кремля меньшим злом, нежели прозападные оппозиционеры.

Политолог Алесь Логвинец придерживается подобного мнения: «Россия хотела бы быть монопольным партнером Беларуси. Москва не то что Беларусь, но и сама себя не хочет отпускать в Европу».

В интервью для Naviny.by эксперт выразил убеждение: Кремль в его нынешнем обличье никогда не станет делать шагов, направленных на то, чтобы в Беларуси установился демократический строй.

«Если Украина и Беларусь станут по-настоящему демократическими, этот пример может оказаться заразительным для российского общества», — поясняет Логвинец.


Вопрос — в реальной альтернативе

Теперь самое время задуматься: не окажется ли такой подход Москвы фатальным и для исхода белорусских президентских выборов 2015 года? Иначе говоря, не обстоит ли дело так, что при нынешнем российском режиме (а он, похоже, держится достаточно крепко) для европейски ориентированной белорусской оппозиции (а она в основном именно такая) миссия невыполнима?

И в самом деле, Москва, во-первых, продолжает дотировать режим Лукашенко, а во-вторых, даже если и надумает заменить фигуру во главе синеокой республики, то, по логике вещей — сугубо на «своего сукиного сына».

Да, при таком раскладе миссия сторонников коренных перемен в Беларуси усложнена, но не безнадежна, считает политический аналитик Юрий Дракохруст.

«Дело не только в том, что Москва так уж держится за Лукашенко как единственного гаранта того, что Беларусь не повернет в Европу, — отметил собеседник в комментарии для Naviny.by. — По-моему, в 2010 году Москва поняла: белорусская оппозиция слишком слаба, чтобы победить даже при российской информационной артподдержке».

В то же время, считает аналитик, Россия может быть нейтральной и даже благожелательно-нейтральной по отношению к оппозиционному кандидату в Беларуси, если тот будет силен и составит реальную конкуренцию Лукашенко.

Со своей стороны, Алесь Логвинец также не считает фактор Кремля фатальным для судьбы демократических перемен в Беларуси. И приводит примеры оранжевой революции на Украине (другой вопрос, что получилось потом), успеха ориентированных на Европу сил в Молдове.

Логвинец тоже подчеркивает: Москва будет вынуждена всерьез считаться с альтернативным политиком, который станет реально популярным.


Чем взять электорат?

Тем временем популярность официального белорусского лидера снизилась. По данным НИСЭПИ, рейтинг колеблется в районе 30%. Вероятно, не радуют Лукашенко своими закрытыми опросами и доверенные социологи. Именно желанием вернуть народную поддержку эксперты объясняют нынешнюю публичную гиперактивность президента.

Удастся ли — бабушка надвое сказала. Другое дело, что из оппозиционеров вообще мало кто выбивается по рейтингу за пределы статистической погрешности: Андрей Санников, Владимир Некляев, Александр Милинкевич, Александр Козулин — да и те и ненамного.

Понятно, в игре без правил трудно набрать баллы: оппозиция выбита из системной политики, отсечена от монополизированных СМИ. Но, так или иначе, путь к переменам лежит через изменение общественных настроений внутри страны. Никакие правительства в изгнании этой задачи не решат. Нужно здесь и сейчас нащупать, чем брать электорат.

По мнению Дениса Мельянцова, тем, кто борется за перемены в Беларуси, в принципе не стоит преувеличивать роль геополитических лозунгов, равно как и других вопросов, волнующих прежде всего саму оппозицию. Типичного избирателя «заботит конкретное состояние его экономической жизни», отмечает аналитик. То есть такие вещи, как заработок, цены, курс доллара, стоимость коммуналки, образование для детей.

Задача, таким образом, в том, чтобы представить массе убедительную позитивную альтернативу и показать: мы это можем воплотить! Надо ли проговаривать, что консолидация оппозиционных сил, выработка общей стратегии (или даже веера стратегий) есть аксиомой, обязательным предварительным условием?

Причем в специфических белорусских условиях верхушка режима, скорее всего, будет драться за власть до последнего и ее смена может произойти «неконвенционным путем», дипломатично формулирует Мельянцов.

Да, считает он, если режим зашатается, Москва может вмешаться. Но стоит обратить внимание на то, что «системных пророссийских сил в Беларуси нет», отмечает политолог, а их выращивание — долгая, неблагодарная задача.

Добавлю: такой процесс, затей его здесь Москва всерьез, возмутил бы не только националистов, но и самого Лукашенко. Некоторым особо рьяным апологетам западнорусизма уже давала укорот именно власть. Полновластный хозяин Беларуси сам чует нутром опасность ползучей великодержавности.


Российский фактор не фатален

Итак, при всей зависимости Беларуси от Москвы последняя не всесильна. Пусть и скрепя сердце, но она будет вынуждена принять реальный альтернативный выбор белорусов. Всякие же хитрые игры белорусских политиков с Кремлем в надежде пройти в дамки за его счет не просто аморальны, но и опасны.

Если кто-то, не имея широкой общественной поддержки, «поедет получать от Москвы ярлык на княжение, то такой политик неизбежно будет инструментализирован, проще говоря — превращен в марионетку», считает Алесь Логвинец.

Другое дело — сильный, перетянувший на себя симпатии электората лидер, с которым Москва будет вынуждена считаться независимо от его программы, по факту.

В 2010 году ни один разрозненных соперников Лукашенко не имел за собой критической массы электората, да и в сумме они не набирали большинства. Накала в обществе недоставало. Стратегии на 19 декабря не было, равно как и колебаний в правящей элите. Потому Площадь стала лишь спонтанным порывом, импульсивным протестом с драматической развязкой.