Политика

Минск не хочет определять цену человеческой жизни по европейским меркам

За последние несколько месяцев белорусские суды вынесли уже три смертных приговора. Это вызывало резкое осуждение со стороны международных правозащитных организаций, Евросоюза и Совета Европы. Эксперты отмечают, что отмена смертной казни — это тот товар, который Беларусь надеется продать Западу подороже, поэтому и не торопится.

Более того, генеральный прокурор Александр Конюк, выступая 19 июня перед депутатами Палаты представителей, выразил недовольство позицией отдельных СМИ и правозащитников относительно вынесенных недавно смертных приговоров.

«Недавно было вынесено два приговора. Опять начался вой в СМИ. О чем они воют? Воют о судьбе человека, который загубил несколько жизней. Но никто не поговорил с матерью 22-летней убитой девушки, никто не поинтересовался, как дальше будут жить близкие жертв, — сказал Конюк. — Вой-то начался, но как преступника исправить, когда он отрезал голову и ездил с ней в сумке по стране? Что делать с негодяем, который нанес 122 ножевых ранений своей жертве?»

Эти пассажи ярко иллюстрируют взгляды властей на проблему. Вместе с тем, эксперты полагают, что при изменении внешнеполитической конъюнктуры тональность властей может стать более толерантной.


Аргументы Минска неубедительны

Наличие в стране смертной казни — по сути, главное, что мешает Минску получить статус специально приглашенного в Парламентской ассамблее Совета Европы. Еще в 2009 года ПАСЕ приняла резолюцию, в которой говорится, что возвращение Беларуси этого статуса возможно только при отмене смертной казни или введении моратория на ее применение.

Когда речь заходит о проблеме смертной казни, представители власти любят ссылаться на результаты референдума 1996 года. Тогда против отмены смертной казни высказались 80,44% участвовавших в голосовании.

При этом результаты опроса, проведенного в марте 2012 года Независимым институтом социально-экономических и политических исследований, свидетельствуют, что за 16 лет после референдума мнение белорусов сильно изменилось. По данным НИСЭПИ, за отмену смертной казни в стране высказались 49,7% опрошенных, против отмены — 40,8%.

Политический обозреватель Андрей Федоров не может понять логику белорусского руководства: почему оно так держится за смертную казнь?

«Ссылки на результаты референдума вряд ли являются убедительными, потому что в наших условиях при соответствующей идеологической обработке в СМИ общественное мнение может быть довольно легко изменено как в одну, так и в другую сторону», — отметил аналитик в комментарии для БелаПАН.

Он подчеркнул, что проблема смертной казни затрудняет в первую очередь развитие сотрудничества Беларуси с Советом Европы и его Парламентской ассамблеей. «Но у меня нет уверенности, что белорусские власти хотят присоединения страны к Совету Европы, ведь в этом случае она подпадет под действие Европейского суда по правам человека», — сказал Федоров.

Он также отметил, что Совет Европы не является той международной организацией, которая могла бы предоставить стране значительные финансовые средства, в чем заинтересован официальный Минск.

«Можно предположить, что Минск занял позицию, когда вроде бы и проявляет желание сблизиться с Советом Европы, но на деле его не имеет, поэтому и не решается вопрос смертной казни. Это один из способов сохранить статус-кво», — полагает Федоров.


Для Европы это дело принципа

В свою очередь, политолог и юрист Юрий Чаусов подчеркивает, что три последних смертных приговора были восприняты «как демонстративное действие, показывающее неподчинение Беларуси европейским стандартам прав человека».

«Напомню, что Беларусь — это единственная страна на европейском континенте, которая расстреливает людей. Смертная казнь отменена не только во всех странах Совета Европы, но и во всех странах СНГ, кроме Беларуси», — сказал аналитик.

Почему Минск занял такую жесткую позицию в вопросе отмены смертной казни?

По мнению Чаусова, с точки зрения белорусских властей это товар, который следует продать Западу как можно дороже. «Отмена смертной казни может рассматриваться лишь в качестве ответного шага на какие-то значимые послабления в отношении Беларуси. Скорее, тут надо говорить не о конкретных вещах, а в целом о потеплении в отношениях, восстановлении коммуникации на равных, возвращении Беларуси статуса рукопожимаемой страны в Европе», — сказал Чаусов.

Необходимо понимать и роль Совета Европы на континенте — это не экономическое объединение, а объединение стран, которые признают права человека, демократию и правовое государство в качестве фундаментальных ценностей.

«В свое время СЕ сыграл значительную роль в создании ценностной основы европейского объединения, которое в дальнейшем получило развитие в виде европейских сообществ, а затем ЕС. Сначала были ценности, затем экономика, — говорит Чаусов. — В отношении Беларуси этот механизм не сработал. В Беларуси остались диктатура, смертная казнь, нереформированная экономика. Беларусь стоит в стороне от всех процессов европейской интеграции».

И в этой связи для Европы вопрос о смертной казни в Беларуси действительно является принципиальным. Европейцы подходят к нему не формально, а с ценностной точки зрения: возможность принять Беларусь в семью европейских стран ставится в зависимость от того, будут здесь расстреливать людей или не будут.


Страна заинтересована в частичном сотрудничестве с Советом Европы

Чаусов также отмечает, что следует видеть разницу между полноценным членством в СЕ (с подписанием Конвенции о правах человека и факультативных протоколов к ней, один из которых предусматривает отмену смертной казни) и статусом специально приглашенного.

«Такой статус был предложен новым независимым государствам в 90-е годы, когда необходимо было разработать механизм расширения европейских ценностей на восток, — напомнил Чаусов. — Сейчас ни одной страны с таким статусом нет. А вот Беларусь хотела бы именно такой статус, который позволяет ей как бы и находиться в Совете Европы, но не подчиняться тем институциональным механизмам, которые реально оказывают влияние на внутреннюю политику».

Беларусь совершенно не заинтересована в том, чтобы вопросы соблюдения прав человека в стране рассматривались в Страсбургском суде. Беларусь не выполняет даже рекомендательные, как считают власти, решения Комитета ООН по правам человека, который, хоть и в более мягкой форме, чем Страсбургский суд, является институтом рассмотрения индивидуальных жалоб.

«Таких решений уже около 40. Ни одно из них не исполнено, — сказал Чаусов. — Так что в Беларуси просто структурно политическая система не может включить в себя элемент этих механизмов по правам человека».

Но если вступление в Совет Европы невозможно без подписания Европейской конвенции о правах человека, то присоединение к определенным конвенциям предусмотрено и без членства в СЕ.

«Этих конвенций достаточно много. Сейчас именно в рамках диалога по линии Страсбург — Минск активно дебатируются вопросы о присоединении Беларуси, например, к конвенциям о борьбе с коррупцией, об охране историко-культурного наследия, — сообщил Чаусов. — Беларусь в них заинтересована, идут переговоры, обсуждаются возможности присоединения страны к этим конвенциям».

Это, в свою очередь, дает страсбургским чиновникам возможность говорить о прогрессе в отношениях с Беларусью даже без учета такого больного вопроса, как смертная казнь, подчеркивает политолог.


Страсбург вынужден довольствоваться минимальными успехами

При этом собеседник БелаПАН отмечает: оценивая политику СЕ в отношении Беларуси, сложно удержаться от улыбки, насколько небольшие шаги могут представляться в качестве больших успехов. Например, продление мандата работы Инфоцентра СЕ в Минске демонстрируется как значимый признак прогресса.

«А то, что там теперь работает не один, а два сотрудника, воспринимается как прорыв в отношениях с Беларусью. Безусловно, это не есть значимые изменения, но страсбургские чиновники вынуждены демонстрировать хорошую мину и довольствоваться малым. Не отменяет Беларусь смертную казнь, но зато проводит семинар по вопросу ее отмены. Это уже хорошо, и чиновники заинтересованы показывать это как успех в отношениях с Беларусью», — говорит эксперт.

По его мнению, Беларусь как раз и ценна для Страсбурга тем, что является единственной европейской страной, не входящей в Совет Европы.

«Это такой очевидный вызов, задача, проблема, которую надо решать. А поскольку структуры этой организации, кроме Европейского суда, уже в значительной степени в самой Европе свою миссию выработали, достигли своей цели, то нерешенным остается вопрос Беларуси, — сказал Чаусов. — А если мы учтем, что Совет Европы финансируется ЕС, многие проекты финансируются из бюджета Еврокомиссии, то Беларусь ценна и как строка в бюджете Совета Европы».

Чаусов скептически оценивает шансы на отмену смертной казни в стране в ближайшей перспективе.

«Но мне, как стороннику отмены смертной казни, хотелось бы верить, что официальный Минск собирается каким-то красивым жестом ввести мораторий, — это будет означать замену расстрела пожизненным заключением тем троим, кому недавно вынесены смертные приговоры, — чтобы продемонстрировать имплементацию моратория де-факто именно в отношении конкретных заключенных», — сказал Чаусов.