Политика

Вместо шока Лукашенко предлагает белорусам застой

Как Беларусь будет выкарабкиваться из кризиса? Для ее жителей, даже самых деполитизированных и лояльных, это сегодня самый неясный и мучительный вопрос. Но на длившейся 29 января более семи часов пресс-конференции главы государства в столичном Дворце Независимости никаких свежих идей насчет самовытягивания страны из болота не прозвучало.

Александр Лукашенко был рекордно пространен и велеречив, однако основная часть его общения с журналистами свелась, по сути, к апологетике отечественного застоя, твердой руки в экономике и политике.

Фото пресс-службы президента Беларуси


Смотрите, чтобы не было хуже

Официальный лидер, строго правящий кроткой синеокой республикой с 1994 года, в очередной раз брезгливо раскритиковал идею структурных реформ, причем пытался убедить, что либерализма в отечественной экономике и так достаточно. А если где-то и не хватает, то, что, «вы хотите такой либерализации, как на Украине?».

Очевидно, что страх отечественного обывателя перед потрясениями на манер украинских будет интенсивно эксплуатироваться лидером государства во время очередной избирательной кампании (ожидается, что президентские выборы пройдут 15 ноября).

Да, пластинка уже заезженная, но на чем еще делать акцент? Про обещанную некогда тысячу долларов средней зарплаты к 2015 году сейчас лучше и не заикаться.

Президент не отрицал экономических проблем, но подчеркнул, что они «порождены не нами». В кризисе-де виноваты внешние факторы: российско-украинский конфликт, состояние мировой экономики.

В качестве же пути к лучшей жизни была изложена нехитрая парадигма: «Шевелиться надо. А шевелиться я всех заставлю».

Короче говоря, большую часть времени официальный лидер пытался навеять электорату золотой сон о том, что нынешний кризис как-то рассосется и снова заработает белорусская социальная модель.

Лукашенко заявил, что намерен придерживаться социально ориентированной модели до конца эпохи своего правления. Попутно дал понять, что уходить на пенсию не собирается, хотя и наелся этого президентства: мол, не отпускает народ, чувство ответственности за страну, и потому помешать баллотироваться могут разве что «тупоумие, слабоумие, болезнь».

Раз за разом действующий руководитель прозрачно намекал, что в случае его ухода с поста белорусам придется совсем худо и они еще пожалеют. Многозначительно прозвучала тирада о том, что «наш народ не пережил тех бед, того горя, которые пережили наши соседи и наши братья в бывшем Советском Союзе».


Продажа иллюзий

При этом даже совершенно аполитичному обывателю очевидно: хваленая социальная модель сбоит раз за разом. По сути, от нее осталась лишь пожеванная оболочка. Скажем, рассуждения о якобы преимущественно бесплатном образовании вызывают горькую иронию у тех, кто пластается, экономит на спичках, чтобы сын/дочь дошли до диплома.

Или взять миф об островке стабильности. На сегодня мы имеем четыре девальвации с 2009 года. Средний заработок в долларовом эквиваленте, который периодически накачивался искусственно из популистских соображений, в итоге всякий раз обваливается: экономика его не тянет, производительность труда не та. Вот и теперь зарплата в долларах ниже, чем пять лет назад.

Цены же пытались обуздать административным кнутом не раз, и тщетность этих усилий давно известна не только экспертам в макроэкономике, но каждой деревенской бабке.

По сути, сегодня руководство страны продает электорату лишь иллюзии, спекулирует на страхе изрядной части общества перед жесткими реалиями рынка, на патерналистской психологии людей, привыкших жить в государственной, распределительной экономике.

На пресс-конференции Лукашенко и не скрывал своего популизма. Напротив, бравировал: мол, я часто поступаю не по экономической логике, а так, как вы хотите. Это подавалось как гуманизм власти — но, простите, какой же это гуманизм, если такая конъюнктурная политика обременяет государство все новыми долгами, тормозит преобразования, без которых будущим поколениям грозит прозябание?

«Удивить я могу любой моделью, но готовы ли вы переварить эту модель? Готово ли общество к тем великим новациям, которые могут предложить политики, в том числе и я? Думаю, что не всегда», — так мотивировал президент свой отказ от пути решительных реформ.

Но это лишь часть правды. Другая заключается в том, что перемены несут угрозу созданной в Беларуси политической модели, которая представляет собой жесткий авторитаризм ярко выраженного персоналистского типа.

И эти фобии прорвались в одной из реплик: «Если я вам предложу самую эффективную американскую модель, завтра улицы будут заполнены боевиками, разными членами пятой колонны. Со всех сторон к нам поедут, будут нас учить, будут нам устраивать майданы».

Хотя если разобраться, то, напротив, именно трансформация и может стать разумной, гуманной, дальновидной альтернативой некоему варианту уличных бунтов, революционных потрясений.

Но сегодня страна вообще оказалась в заколдованном кругу. Ведь если ее руководство не готово к назревшим преобразованиям, пусть и непопулярным, то перспектива нации в мире жесткой конкуренции — деградация, а то и утрата независимости (при том что на пресс-конференции прозвучало много пафоса на тему, что нас никто не «наклонит»).


Оружие возмездия уже на подходе

Высказывания же на тему евразийской интеграции подтвердили прогноз независимых экспертов относительно того, что в условиях кризиса, охватившего страны таможенной тройки, на фоне истощения российских ресурсов привлекательность этого кремлевского проекта для Минска резко поблекла.

Президент Беларуси снова подчеркнул, что «ЕАЭС — это чисто экономический союз, и там очень строго, прежде всего Казахстан, да и мы, относимся к тому, чтобы это экономическое направление соблюдалось. И не больше».

Для пущей жесткости было заявлено, что в случае нарушения договоренностей не исключен даже выход Беларуси из ЕАЭС.

Впрочем, это наверняка бравада. Кто даст денег, кроме России, которая, как признал Лукашенко, при крайней нужде непременно «плечо подставит»?

При этом, отвечая на острые вопросы представителей независимых СМИ, Лукашенко не стал отрицать, что у Кремля могут быть жесткие планы относительно Беларуси. И сурово повторил уже прозвучавшее в декабре в Москве: «...Никакой Кремль, никакая Москва, никакой Запад, никакой Восток не способны меня наклонить. Этого не будет. Меня можно повесить, меня можно убить, меня можно утопить. Но наклонить и заставить плясать под чью-то дудку, изменив мой политический курс, считай, мое лицо, невозможно».

Президент, он же главнокомандующий, довольно пространно рассуждал на тему, что «порох нужно держать сухим», подчеркивал готовность нанести неприемлемый ущерб любому агрессору.

Он поведал, что хочет иметь главной опорой «выдрессированные мобильные части». Стратегическая задача теперь в военной сфере — заполучить хорошее оружие собственного, а не российского производства, «чтобы будущий агрессор даже не помышлял воевать против Беларуси».

«Вот такие системы нам нужны. И мы их через несколько месяцев будем иметь», — раскрыл главнокомандующий небольшую военную тайну.

При этом острую реакцию вызвала тема возможной экспансии с востока посредством мягкой силы. Лукашенко заявил, что Беларусь — это отнюдь не часть «русского мира», что пророссийскую пятую колонну здесь будут выкорчевывать; подчеркнул, что белорусам важно знать родной язык, «который нас отличает как нацию».

Вместе с тем, президент повторил миф о «нацменах» (так он называет национально ориентированную оппозицию), которые в начале 1990-х якобы посадили местных русских на чемоданы, и даже выразил гордость тем, что «удалось свернуть голову тому национализму оголтелому».

Таким образом нашел подтверждение тезис независимых аналитиков о том, что символически наметившаяся «после Крыма» белорусизация (которая уже породила истерику в отдельных СМИ восточной соседки) и впредь будет весьма ограниченной. И, что важно, ни в коей мере не ослабит непримиримости режима к политическим оппонентам.

Да, Лукашенко чувствует угрозу «русского мира», но в то же время никуда не может от него деться, поскольку белорусская экономика абсолютно несамостоятельна, да и в политическом плане Европа с ее ценностями режиму чужда.

Президент признался, что не особо рвется в Ригу на майский саммит «Восточного партнерства». Сделай, мол, одну уступку — западники выдвинут новые условия.

Таким образом, освобождение тех, кого Запад числит в списке политзаключенных, по-прежнему под вопросом. И уж наверняка не стоит ожидать откручивания гаек внутри страны. Хотя и перегибать палку с репрессиями после зачисток прошлых лет властям особой нужды нет.

«Вы не настолько для меня сегодня опасны, чтобы доставать ружье и стрелять. И врукопашную разберемся», — как бы полушутя заметил Лукашенко в диалоге с журналистом «Еўрарадыё» Змитром Лукашуком.

В этом своеобразном юморе хорошо отразилась политика режима по отношению к независимым СМИ, структурам гражданского общества и прочим, кого числят в оппонентах власти: не добивать (пусть остается некая витрина напоказ Западу, да и самим властям минимум обратной связи нужен), но держать в андеграунде, не давать развиться до уровня влиятельной силы.


Застой был сладок, но закончился крахом

Ключевой же на пресс-конференции стала, пожалуй, комплиментарная фраза о временах брежневизма: мол, о них и сегодня вспоминают тепло.

Можно понять, когда по эпохе колбасы по 2.20 ностальгируют старики на лавочке. Однако если это некий идеал для тех, кто определяет курс страны в ХХІ столетии, то Беларуси еще предстоит пережить в миниатюре те же конвульсии, которыми сопровождалась агония СССР.

Закономерным итогом брежневского застоя стал крах катастрофически отставшей от западных стран коммунистической сверхдержавы (причем, заметьте, в условиях падения цен на нефть: один к одному как сегодня). У маленькой же Беларуси нет и толики ресурсов того коммунистического монстра. Да и конкуренция в мире сейчас еще острее.

Поэтому перспектива для Беларуси в случае консервации системы — если и не исчезновение с политической карты, то деградация, утрата исторического шанса на вход в клуб развитых государств, сползание (и, скорее всего, навечно) в третий мир.

Лукашенко заявил, что путь шоковой терапии для Беларуси неприемлем. Но советских людей, которых заботливо оберегала от реформ КПСС, в итоге ожидал именно шок.

Впрочем, очередные выборы, скорее всего, пройдут спокойно, без неприятных сюрпризов для правящей верхушки.

Лукашенко открытым текстом предупредил, что посадит в тюрьму тех, кто попытается устроить тут майдан. Вряд ли в оппозиции найдется достаточно камикадзе для инициирования серьезных уличных протестов. Да и народ не думает о революции.

Что же касается вбрасывания бюллетеней в урны на избирательных участках, то этот процесс давно под полным контролем властей. Для полноты картины остается повесить на участках лозунг брежневской эпохи: «Верной дорогой идете, товарищи!».