Политика

Лукашенко использовал независимые СМИ, чтобы решить свои задачи

Современный человек — скептик. Он многое знает, но мало чему верит. Оглушенный белым шумом, он на всякий случай сокращает потребление информации из источников, которым не доверяет. В этом плане интервью, которое Александр Лукашенко дал 4 августа трем негосударственным СМИ — «Еврорадио», радио «Свобода» и порталу TUT.by — весьма показательно.

Дело даже не в том, какие масс-медиа пользуются наибольшим доверием. К тому же, по данным НИСЭПИ, белорусы почти в равной степени доверяют государственным и негосударственным СМИ с небольшим перевесом в сторону государственных (38,7% против 38,2%).

Дело в том, что беседа с представителями независимых СМИ позволила главе государства решить ряд задач, которые намного труднее решаются с помощью придворных журналистов. Ведь последние связаны по рукам и ногам государственной идеологией и указаниями начальства, а значит, им сложнее с непринужденным видом задавать «неприятные вопросы».

На самом деле Лукашенко часто заинтересован отвечать на такие вопросы, будь то ситуация с политзаключенными или же угроза девальвации белорусского рубля. Однако по условиям игры ньюсмейкер не должен сам поднимать подобные темы (нельзя показывать заинтересованность) — ему принято отвечать на вопросы.

При этом ответ имеет конкретного адресата. И если, например, журналист «Советской Белоруссии» спросит о судьбе Николая Статкевича для того, чтобы этот вопрос прозвучал в принципе, будет противоестественно, если в газетном отчете не окажется ни этого вопроса, ни ответа на него. Поэтому на пресс-конференциях чаще всего такой вопрос задают независимые журналисты, а госСМИ тему игнорируют.

Были прецеденты, когда статусные государственные журналисты поднимали «неудобные» вопросы и не забывали потом публиковать ответы. Но делалось это для того, чтобы поместить тему в выгодную рамку: дескать, политзаключенных у нас нет, но если уж западные партнеры Беларуси интересуются судьбой такого-то деятеля, то что вы, как глава государства, намерены предпринять?

В отчетах телеканалов и других госСМИ об интервью Александра Лукашенко 4 августа тема политзаключенных не звучала. В подконтрольных режиму каналах коммуникации данное интервью представили в качестве беседы президента с политическими оппонентами, а не журналистами. При этом содержание беседы они передали в русле прежних тезисов главы государства:

• президентские выборы в Беларуси пройдут прозрачно и честно;
• деньги печатать не будем;
• зарплаты вырастут;
• мы порох держим всегда сухим;
• Россия — наш брат.

В отчетах независимых СМИ данные тезисы Александра Лукашенко также присутствовали, но помимо этого прозвучало:

• вопрос об освобождении политзаключенных и, в частности, Николая Статкевича находится на стадии обсуждения;
• Россия не нападет на Беларусь;
• Беларусь не станет плацдармом для атаки на Украину.

Для людей, которые доверяют независимым СМИ, Лукашенко не является безупречным героем. Этой аудитории нужны совсем иные аргументы, смыслы, у нее может быть совершенно иная повестка дня, наконец, у нее другие каналы коммуникации.

Именно для выхода на такую аудиторию и было организовано интервью главы государства независимым СМИ. Расчет госидеологов на то, что журналисты преподнесут сам факт интервью как сенсацию, оправдался — почти все они написали, что президент впервые за многие годы дал интервью независимым масс-медиа.

Сервис MediaMetrics, который отслеживает количество переходов на страницы новостных ресурсов из социальных сетей, показал, что вот такой выход к прессе 4 августа более чем в два раза увеличил упоминание Александра Лукашенко в соцсетях. И затем еще несколько дней поднятые президентом темы очень активно обсуждались. 

 

Важная деталь: по соцсетям лучше всего разошлись ссылки на сообщения независимых СМИ и государственного агентства БелТА. Что касается последнего, здесь все понятно — агентство использовало возможность прямой трансляции с мероприятия. Впрочем, на этот раз у БелТА монополии не было, так как журналист «Еврорадио» устроил скайп-трансляцию себе в редакцию, и на сайте «Еврорадио» выходили оперативные новости собственного производства.

Может быть, кого-то из чиновников, ответственных за организацию интервью, такая несанкционированная самостоятельность и нервировала, но в итоге, с точки зрения присутствия в информационном пространстве, президент от этого только выиграл.

Пусть сообщения «Еврорадио» не редактировали официальные идеологи — зато они были сфокусированы на интересы скептически настроенных по отношению к Лукашенко читателей, а значит, послание к ним шло с меньшим количеством помех.

Стало ли интервью президента главным событием дня? Для государственных СМИ ответ положительный. Для негосударственных, даже самих участников интервью, ситуация не столь однозначна.

Так, в архиве TUT.by за 4 августа можно ранжировать материалы по популярности: редакция сделал выбор в пользу интервью, тогда как аудитория предпочла совсем другие темы. 

 

Таким образом, медиа-событие 4 августа, хотя и не стало провальным для действующего президента, но и не настолько заинтриговало общество. Очевидно, что сторонники и противники политики Лукашенко не поменяли своих позиций после интервью. Впрочем, от одного пресс-мероприятия вряд ли можно ожидать кардинальных перемен в общественном сознании, но — капля камень точит.

Вряд ли оправдана радость координатора проекта «Цитадель» политолога Александра Шпаковского, написавшего после интервью, что «Лукашенко сыграл чужими картами и выиграл».

В данном случае и карты были не совсем чужие, так как «интервью на троих» по формату больше походило на пресс-конференцию «для узкого круга журналистов». Его участники изначально не были равны. Пресс-служба, хоть и не играла роль модератора, все же держала мероприятие под полным контролем. Да и заявки на участие в интервью, поданные несколько месяцев назад, были удовлетворены лишь тогда, когда Лукашенко стало это выгодно — уже после начала избирательной кампании.

Попытки некоторых наблюдателей рассматривать интервью как поединок представляются неуместными. Это все-таки было не ток-шоу, перед журналистами стояли совсем другие задачи, и постановка вопроса «кто победил?» как минимум некорректна.