ОбществоПартнёр рубрики: Ла Страда: всё о безопасном выезде за рубеж

Последний писк комсомола

…Когда в сюжетах БТ мелькают лица нынешних «комсомольских» вожаков, я невольно отмечаю сходство с их «предками» образца 80-х. Один к одному, словно те успели свою сперму заморозить, а теперь пробирки откупоривают и размножают новое поколение официальных молодежных лидеров. А, может, их клонируют?

Такие же деловые, подтянутые, говорящие только правильные слова, только те скороговоркой выдавали: «Партия от нас требует… Как сказал генеральный секретарь КПСС на очередном съезде компартии…» А «размороженные» и «клонированные» почаще стараются вставлять: «Наш президент поставил задачу… Александр Григорьевич сказал…»

Ничего не меняется, даже в рядах «самой многочисленной молодежной организации в стране» БРСМ. Вот и Информационно-аналитический центр при Администрации президента с прискорбием сообщает данные своего мониторинга молодежной среды: «Настораживает то, что 63% учащейся молодежи, состоящих в БРСМ, по их собственному признанию, не принимают участия в его деятельности».

И зачем им этот, как в годы моей молодости говорили, балласт? Для дутой массовости, показателей и взносов. Ничего не изменилось. Масштаб вот только нынче не тот.

…Про советский комсомол я вспоминаю два раза в году — 29 октября в день рождения покойного ВЛКСМ и 20 мая.


Почему я не построил новый город

20 мая 1986 года несколько десятков белорусских парней и девушек по комсомольской путевке отправились на Дальний Восток строить новый город на реке Амур.

— Ты куда гребешь?! Куды ты, твою мать!.. — прораб Василий Тимофеевич чуть ли не бросается под нож мощного бульдозера и ревет, как раненый медведь. Шум движка перекрывает его ор, но высунувшийся из кабины чумазый Мишка-якут по мимике и жестам рассерженного начальника понимает, что: мама тракториста сделала большую ошибку, когда его рожала; Мишке даже оленей доверять нельзя, потому как он, нехороший человек, зазря «жрет» солярку. И вообще, какой дурак дал якуту задание расчищать именно этот таежный завал?

Мишка заглушил двигатель и объяснил прорабу, что выполняет поручение начальника стройки, однако.

— А кто тебе наряды закрывает? — спрашивает Тимофеевич. — Соображать надо, кто здесь главный! Греби туда! — показывает он рукой новый фронт работ...

***

Уж не знаю почему, но именно этот эпизод дальневосточной строительной эпопеи, в которой я участвовал, запомнился особо ярко. Как показатель, что ли, бестолковости нашего жития-бытия в отдельные исторические моменты. Помните? «Иди туда — не знаю куда...»

Прошло уже больше двух десятков лет, когда тихо скончалась Всесоюзная ударная, да еще и комсомольская, стройка. Последняя в бытность СССР. Сотни парней и девчонок откликнулись на клич ВЛКСМ и стали под знамена отряда с названием «имени ХХVII съезда КПСС». Чтобы строить новый город, имя которому толком и придумать не успели (последний вариант — Бонивур, в честь героя гражданской войны).

Свой вклад в великое дело пытались внести и белорусы. Как свидетель и участник, честно скажу — старались, но не построили. А след свой на дальневосточной земле оставили: свалили не один гектар тайги, подвели под крышу дом и сделали много разных дел, которые сперва казались необходимыми, а после — пустой тратой времени, сил и средств. И все же жалеть о днях минувших на берегах Амура-батюшки не хочется.

Были среди нас и романтики, которые ехали «за туманом, и за мечтами, и за запахом тайги». Были и те, кто ехал конкретно за деньгами, а туманы им были до фонаря. Кому как повезло...


С чего все началось

Есть несколько предположений. Грянувшая горбачевская перестройка потребовала оживления в массах, а от союзных комсомольских боссов — конкретных дел, а не только собирания взносов и просиживания штанов на форумах. Вот и потребовали от них старшие товарищи чего-нибудь серьезного: мол, Запад тлетворно влияет на молодежь, танцы-шманцы-дискотеки, а про традиции забыли. Вот вам флаг в руки и деньги на дальнюю дорогу.

Возможно, сыграло свою роль и формальное завершение стройки века — Байкало-Амурской магистрали. «Железку» построили, а без дела осталась целая армия бамовцев. Многие без крыши над головой. Куда их? Только на новое дело. И решили строить новый город, а в городе том — завод азотно-туковых удобрений. Местечко выбрали историческое — на Нижнем Амуре в районе села Нижнетамбовское. Для комсомольцев тридцатых годов это был основной вариант. Но на пароходе «Колумб» они до этого места не дошли и свой город построили в другом месте. Имя ему — Комсомольск-на-Амуре. Комсомольцев восьмидесятых теплоход «30 лет ГДР» доставил без особых проблем туда, где как мечталось «городу быть». Преемственность поколений, значит.

Все это версия неофициальная, хотя и не лишенная правдоподобия. Есть и другая, максимально приближенная к официальной.

Оказывается, еще при Хрущеве ЦК КПСС составил список из 100 строек большой химии. Был в нем и завод азотных удобрений в Хабаровском крае. Долго его строительство откладывали, пока тогдашний первый секретарь Хабаровского крайкома партии по фамилии Черный не уговорил высшее начальство в необходимости на его территории такого объекта. Тут-то и комсомольцев кликнули.


Даешь новый город!

Ей-Богу, красивое начало было. Умели тогдашние чиновники патриотизмом и энтузиазмом заряжать. 20 мая 1986 года мы вылетели из Минска и в тот же день приземлились в Хабаровске, где группы по 30-40 человек из разных тогда еще братских республик слились в единый отряд. И был праздник. Торжественные митинги, шествия, транспаранты «Даешь город на Амуре!» В Комсомольске праздник продолжился. И, наконец, гордые от сознания собственной значимости, мы ступили на берег, где «будет город заложен».

Аборигены, ведомые местной нижнетамбовской властью, встречали нас хлебом-солью и огромным лещом. Хотя особой радости и не испытывали. В селе сразу прописалось более полутысячи человек. Народ таежный бывалый, потомки ссыльных, сразу сообразил, что от чужаков добра не жди. Потому-то селяне накануне нашего десантирования провели сход и объявили о создании «зоны трезвости». Спиртное в сельпо больше не завозили.

Жили мы в сборно-щитовых общежитиях. Получили подъемные, спецодежду. Парней оформили, в основном, плотниками-бетонщиками, девушек — малярами-штукатурами. И пошло дело.

«Здесь тайга травой стелилась от лихого топора», — писал местный стихотворец. Что было сущей правдой. Выяснилось, что, увлекшись помпезностью, начальники «забыли» про орудия труда. Бензопил долго не было, тайгу валили плотницкими топориками. Доходило до того, что и гвозди покупали за свой счет. Но, верите ли, первое время на этот бардак внимания не обращали. Был какой-то подъем внутренний, жажда работы. Надо — вкалывали две смены, надо — без выходных. Хотя какой-то особенной зарплаты и не получали. Город ведь строим!

Из бракованных панелей многоэтажных домов возводили типовые одноэтажные двухквартирные коттеджи. «Ребята, — объясняли нам, — это временный поселок, трудности тоже временные, после развернемся на всю катушку». И нате вам. Узнаем, что строим совсем не то. И проекта как такового нет и в помине.

Да и кто, мол, вас сюда гнал? Заработки упали. Работы не хватало, начали людей отправлять в Комсомольск на «горящие» объекты, которые начинали строить комсомольцы из предыдущего «имени XXVI съезда КПСС. Энтузиазм усох, а «сухой закон» дал течь. От безделья пошли пьянки, драки. Местная, под два метра, конопля радости прибавила наркоманам и хлопот участковому. Кто по этапу пошел, кто в землю сырую лег. Да, были и такие трагические случаи. Стройка же замерла. Некоторые из комсомольцев ударной остались в ожидании перемен, большинство — либо вернулись домой, либо отправились в другие дальневосточные края. Кто за романтикой, кто за рублем...


Китайцы виноваты?

Советской державе затея с градом на Амуре стоила 75 миллионов рублей. Для несведущих поясню: примерно столько же и в долларах, в коих сейчас считать проще. А почему стройку прикрыли, есть две версии.

Первая. В СССР уже действовали мощности по производству более чем 20 миллионов тонн азотных удобрений. А потребность всей страны не превышала 18. Так что завод на Амуре был ни к селу, ни к городу. Стройку признали ошибочной.

Вторая версия. Международный скандал обещали устроить китайцы, если Союз не откажется от строительства химического предприятия. Для них Амур — кормилец, а отходы химического производства обязательно бы сбрасывали в реку в тех нерестовых местах. Потравили бы не только рыбу.

Как бы там ни было, новый город комсомольцы не построили. Остались воспоминания, потертые стройотрядовские куртки с эмблемами и где-то там далеко, на территории уже давно другого государства, замурованная в бетон капсула с письмом к потомкам от романтичных комсомольцев, которых «завели», завезли в тайгу и бросили…

Фото из архива автора