Общество

Кто и какие уроки вынесет из трагедии 11 апреля?

В белорусском обществе продолжается трудный процесс осознания трагедии 11 апреля, того, как общество проявило себя в этот сложный для себя момент и проявляет постфактум.

Взрыв в столичном метро произошел на самой людной пересадочной станции «Октябрьская» 11 апреля в час пик, около шести вечера. Пострадало более 200 человек. Погибли 14.

По данным Минздрава, раны, полученные людьми, были комбинированными, в частности минно-взрывными, осколочными. Значительное число пострадавших получили травмы ног, поскольку взрывное устройство, по версии следствия, было расположено под скамейкой. Восьми пострадавшим потребуется протезирование конечностей (рук или ног). До сих пор в больницах находится более 50 человек, в том числе в тяжелом состоянии.

Председатель Израильской ассоциации травмы Йорам Кляйн, который был в составе делегации израильских медиков, прибывших в Беларусь после теракта для консультаций, сказал: несмотря на то, что террористическая атака была очень жестокой, а травмы — тяжелыми, жизни многих людей были спасены благодаря «оказанию необходимой помощи перед транспортировкой пострадавших и позже, непосредственно в лечебных учреждениях». Доктор Кляйн отметил, что медицинская помощь пострадавшим оказывается на высоком профессиональном уровне.

Литератор Игорь Тумаш, который оказался на месте взрыва, говорит, что впечатлен солидарностью людей. Например, таксисты бесплатно отвозили людей в больницы.

Об увиденном в метро Тумаш рассказал БелаПАН: «Взрыв я услышал небольшой, как будто шампанское открыли. Однако стекло в вагонах разбилось, пошла взрывная волна, люди попадали. Думаю, расчет был на максимальное количество жертв. Вагон наполнился дымом и угарным газом. Я пополз к двери. Думаю, нас спасло то, что машинист успел открыть дверь. Я полз на коленях по лужам крови, рванул к перемычке между линиями, выбежал, подышал. Потом вернулся обратно помогать выносить людей».

По словам собеседника, «минские мужчины проявили лучшие свои качества: вернулись многие. Несли раненых в темноте, задыхаясь в дыму. Жертв было бы больше, если бы не помощь обычных людей друг другу. Вопрос только в том, почему метро не было готово к ЧП? Где аварийный свет и вентиляция? Где охрана?».

На эти вопросы общество не получило убедительных ответов до сих пор. Разве что министр внутренних дел Анатолий Кулешов сообщил, что по факту халатности возбуждено уголовное дело в отношении милиционера, дежурившего на станции метро «Фрунзенская», через которую вошел человек, которому предъявлено обвинение во взрыве в метро. «Стрелочника» наказали, убрали из метро скамейки, поставили милиционеров с металлоискателями на входе.

Однако, говорит методолог Владимир Мацкевич, в результате произошедшего до сих пор возникают противоречивые чувства и оценки. Подобное событие является для любого общества испытанием.

Эксперт отметил в интервью БелаПАН, что реакция белорусского общества на неординарное для него событие была бивалентной. В первые часы, подчеркнул Мацкевич, имело место достаточно спокойное и организованное поведение людей. «Этому необходимо отдать должное. Надо отметить квалифицированную работу медиков, МЧС, органов поддержания правопорядка. Отмечу, что медики специально не готовились к подобной ситуации и не имели опыта работы при теракте. Таким образом, можно говорить об изначально высоком уровне их подготовки», — сказал Мацкевич.

Психолог Надежда Цыркун отмечает, что ее потрясло, как люди помогали друг другу при теракте: «Люди проявили самообладание. На мой взгляд, в этой ситуации проявилось мужество белорусов». Говоря о реакции людей, которые позже требовали в эфире различных СМИ чуть ли не публичной казни для совершивших теракт, Цыркун отметила, что «это нормальная реакция на стрессовую ситуацию».

Мацкевич также отметил, что в обществе присутствовала реакция сочувствия и солидарности. Кроме того, считает он, нельзя не отдать должное людям, которые помогали друг другу выйти из метро, а позже после сдавали кровь для пострадавших

«Это все говорит о здоровой реакции здорового общества. Между тем двойственность ее заключается в том, что когда растерянность и первый отклик прошли, проявились негативные черты белорусского общества, то есть его невыдержанность, нетолерантность в оценках и понимании ситуации, а также гуманитарная безграмостность. И в чем-то черты агрессии, мизантропии и так далее», — отметил эксперт.

Он подчеркнул, что на том уровне, когда не просто затрагивались человеческие чувства, а делались попытки анализа, наблюдать происходящее было «уж точно неприятно».

Публичные фигуры с разных сторон политического спектра попытались использовать ситуацию, выдвигая безосновательные гипотезы, чтобы дискредитировать друг друга. При этом они не имели достаточно фактов, не дожидались результатов расследования. Необоснованность и скороспелость выводов стали основой социально-политической реакции, отметил эксперт.

Далее, продолжил Мацкевич, была еще одна волна реакции, когда адресаты услышали обвинения и начались ответы, которые были также очень невыдержанными и неконструктивными.

«Они послужили дальнейшему взаимному обвинению, а не консолидации общества и поиску способов предотвращения терроризма в дальнейшем. Если уж терроризм характерен для современного общества, нужно готовить людей реагировать на такие проявления агрессии», — сказал Мацкевич.

В качестве примера он привел Израиль, где много работают, чтобы при проявлении терроризма в социуме практиковалось правильное поведение. Методолог отметил, что суть подготовки граждан в том, чтобы люди знали, как себя вести не только при террористических атаках, но и после них, а именно — чтобы одни не обвиняли других, не учиняли самосуда. У нас пока всего этого нет, как нет структуры, которая могла взять на себя подобную деятельность.

Чиновники не способны реагировать на такие вещи, считает Мацкевич. Оппозиция разрозненна и не способна создавать какие-то институты. Общественные организации работают после 19 декабря — дня разгона манифестации и начала волны репрессий — в ситуации, приближенной к чрезвычайной, и им теперь трудно развернуть какую-то деятельность.

Добавим, что, по мнению ряда политологов, власть, оправившись от первого шока, использовала трагедию для усиления давления на политическую оппозицию и независимые СМИ.

Мацкевич отметил, что важно обучать детей реагировать на подобные ситуации. При этом собеседник констатировал проблему: «Белорусское учительство отучилось говорить правду, зашугано и задергано различными проверками, начальством и потеряло способность реагировать личностно, а может реагировать только с оглядкой на начальство. Это еще раз высвечивает пороки нашей системы образования».

По мнению Мацкевича, стоит обратить внимание на то, что, например, в идеологической работе в армии культивируется образ врага, а не единство нации. При том что органы быстрого реагирования готовятся неплохо, социальная, политическая грамотность представителей силовых структур под вопросом.

Он также добавил, что когда прошел первый шок от произошедшего, сложилось впечатление, что в обществе не было «отсроченного шока».

«Произошла трагедия, но на восприятии сказалось то, белорусское общество с 19 декабря жило в ожидании чего-то плохого. На мой взгляд, у людей не было ощущения, что случившееся в декабре закончилось. Возможно, многие негативные проявления в реакции на теракт именно с этим и связаны», — полагает собеседник.

Мацкевич делает вывод, что глубинная основа, проявившаяся в первой реакции на событие, дает надежду на выздоровление белорусского общества. При этом во время последующей реакции, когда произошло наслоение социальных, психологических мотивов, проявились худшие его черты.

Надежда Цыркун, в свою очередь, отметила, что случившееся — повод проанализировать, эффективны ли законы «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», «Об оказании психологической помощи».

«Нужна большая гуманитарная дискуссия о мировоззрении, об идеологии. Может быть, концепция национальной безопасности может ответить на некоторые вопросы. Нужно научиться выявлять внутренние угрозы. Насколько я понимаю, они во многом связаны с сознанием людей, их ценностными ориентирами», — сказала Цыркун.