Пять вопросов о приговоре по делу об убийстве Юлии Соломатиной

5 февраля оглашен приговор по убийству 19-летней Юлии Соломатиной. Павел Цинявский осужден на 17 лет лишения свободы. Его мать Галина Цинявская, которая помогла ему расчленить труп, получила два года колонии. Приговор суда пока не вступил в законную силу и может быть обжалован.

Однако еще до вынесения приговора в обществе зародилась дискуссия о том, почему семью Цинявских не судили по статье «Надругательство над трупом» и почему гособвинения запросило для них «слишком мягкое наказание».

 

Вопрос первый. Почему Павла Цинявского и его мать не судили за убийство с особой жестокостью?

Известно, что против матери Павла первоначально возбуждалось уголовное дело по ч. 1 ст.139 (убийство), но из-за отсутствия доказательств дело прекратили. Обвинения по ч.2 ст.139 (убийство при отягчающих обстоятельствах) также не нашли подтверждения.

Напомним, что минчанин не просто убил едва знакомую девушку. Вместе с матерью он расчленил труп. Галина Цинявская сварила внутренние органы и некоторые части тела девушки, затем измельчила их и спустила в канализацию.

Тело девушки было уничтожено до такой степени, что эксперты оказалист не в состоянии сделать конкретное заключение о том, каким способом было совершено убийство и что стало причиной смерти. В основе обвинения — показания подсудимых. Они, кстати, полностью признали вину.

В постановлении № 9 от 17 декабря 2002 года пленума Верховного суда отмечается:

«Признак особой жестокости имеется, в частности, в случаях, когда непосредственно перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязания или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (умышленное нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, кислоты или других агрессивных веществ, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды, воспрепятствование оказанию помощи умирающему в целях продления мучений жертвы и т.д.).

Особая жестокость может выражаться также в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания, в убийстве потерпевшего в присутствии следующей жертвы, если виновный сознавал, что второй потерпевший понимает характер его последующих действий и их направленность, и желал таким образом причинить потерпевшему особые страдания и мучения.

Глумление над трупом само по себе не может расцениваться в качестве обстоятельства, свидетельствующего о совершении убийства с особой жестокостью. Содеянное в таких случаях, если не имеется других данных о проявлении виновным особой жестокости перед лишением потерпевшего жизни или в процессе совершения убийства, надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 139 УК и по ст. 347 УК».

Вопрос второй. Почему мать и сына Цинявских не судили за глумление над трупом?

В Уголовном кодексе содержится ст. 347 — надругательство над трупом и могилой, максимальная санкция по ч.1 данной статьи — три года лишения свободы. И читателей, которые следили за судебным разбирательством по делу Юлии Соломатиной, удивило, почему семью Цинявских не судили по этой статье.

В комментариях к Уголовному кодексу отмечается, что надругательство над трупом — безнравственные, циничные и оскорбительные действия в отношении останков умершего человека, сопряженного с глумлением, опорочиванием или опозорением их. При совершении надругательства лицо осознает, что его действия являются оскорбительно грубым издевательством над трупом или могилой, и желает их совершить.

Юристы обращают внимание, что надругательство имеет демонстративные формы, когда преступник хочет вызвать негативные впечатления — вырезает на теле неприличные знаки или надписи, выкалывает глаза, лишает жертву определенных органов или частей тела.

У матери и сына Цинявских была другая цель — спрятать следы преступления, избежать уголовной ответственности.

Вопрос третий. Почему Галину Цинявскую судили за укрывательство преступления, а ее сына нет?

В некоторых странах принято, что члены семьи не должны привлекаться к уголовной ответственности за недонесение и сокрытие преступления, совершенного их родственником.

В Беларуси за укрывательство преступлений предусмотрена уголовная ответственность в том числе и для родственников злоумышленника (ст. 405 УК). В случае с особо тяжким преступлением предусмотрено наказание — арест на срок до шести месяцев, или ограничение свободы на срок до двух лет, или лишение свободы на тот же срок. Матери Павла Цинявского присудили максимально возможное наказание по этой статье — два года лишения свободы.

«Я думаю, что у нас достаточно правильный подход в этом смысле, — говорит доктор юридических наук, профессор Владимир Хомич. — Если преступление является тяжким или особо тяжким, как в описанном случае, то надо привлекать к ответственности и родственников. Санкции «от» и «до» позволяют дифференцировать ответственность».

Однако самого преступника за укрывательство преступления, совершенного им самим же, к ответственности не привлекают.

Юрист Павел Сапелко уточняет: «Тогда следовало бы судить каждого преступника не только за кражу или убийство, но и за то, что они спрятали следы преступления. По такому принципу можно дойти до обвинения «отказался сознаться в преступлении», и пострадать могут вообще невиновные люди».

По мнению профессора кафедры уголовного права Белгосуниверситета Александра Баркова, в Беларуси законодательство по данному вопросу упорядочено, и вводить дополнительный состав преступления нецелесообразно. При этом эксперт подчеркивает, что при назначении наказания суд учитывает такие обстоятельства, как расчленение трупа, так как это характеризует личность обвиняемого.

Вопрос четвертый. Почему Павлу и Галине Цинявским присудили «слишком мягкое наказание»?

После того, как стало известно, какое наказание для матери и сына Цинявских запросил прокурор, читатели, которые следят за судебным разбирательством по этому делу, возмутились, почему наказание «слишком мягкое».

Свое мнение высказал и Александр Лукашенко во время последней пресс-конференции: «Убил, расчленил с мамой, порезал на куски и куда-то закопал... Отношение однозначное: к стенке. Подонок — к стенке, прощения быть не должно… Меня все больше тянет к тому, чтобы мы за умышленное убийство ставили человека к стенке».

Представитель матери убитой девушки заявил в суде о необходимости переквалифицировать дело в отношении убийцы в соответствии с ч.2 ст.139 УК и приговорить его к самому жесткому наказанию, предусмотренному законом (смертная казнь).

Однако Павла Цинявского судили по ч.1 ст.139 УК (убийство), максимально допустимое наказание — 15 лет лишения свободы. Кроме того, его признали виновным в уничтожении документов (паспорта жертвы) и судили и по ч.1 ст. 377 УК, максимально допустимое наказание по этой статье — два года лишений свободы.

Таким образом, согласно приговору, минчанин был осужден на 17 лет лишения свободы. Произошло полное сложение назначенных наказаний, поскольку убийство относится к особо тяжким преступлениям.

Галину Цинявскую судили по ч. 2 ст. 405 УК (укрывательство особо тяжкого преступления), по закону максимальная санкция — два года лишения свободы. Ее также признали виновной в уничтожении документов жертвы — ч.1 ст. 377 УК, максимально допустимое наказание по этой статье — два года лишения свободы. Согласно приговору, женщина проведет два года в колонии общего режима.

В данном случае окончательное наказание назначается путем поглощения или частичного сложения, так как преступления, по которым законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок не более двух лет, относятся к категории «не представляющие большой общественной опасности».

Согласно приговору, обвиняемые также должны возместить матери Юлии Соломатиной моральный ущерб в размере 2 миллиардов рублей, а также материальный ущерб — 33 миллиона рублей.

«Суд сделал все возможное в соответствии с ч. 1 ст. 139 Уголовного кодекса, назначив максимальное наказание за убийство. Суд выполнил свою работу в полном объеме, — отметила Людмила Соломатина после оглашения приговора. — В ходе следствия я ходатайствовала, чтобы ему предъявили обвинение по второй части 139 статьи (максимальная санкция — смертная казнь), но мне дали ответ, что это мои эмоции и домыслы».

Вопрос пятый. Нужно ли в Беларуси ужесточить наказание за надругательство над трупом?

В обществе юристов не первый год ведутся дискуссии по данному вопросу. Однозначного мнения нет. К примеру, профессор кафедры уголовного права и криминологии Академии МВД Элла Саркисова считает, что законодателям стоит усилить ответственность за глумление над трупом.

«Поскольку это крайне безнравственное, циничное действие, которое наносит вред обществу, разлагает его моральные принципы, законодателям можно подумать над усилением ответственности за это преступление, — заявила она в комментарии для БЕЛТА. — Например, можно исключить из санкции ч.1 ст.347 УК такие наказания, как штраф, арест. А для наказаний в виде ограничения свободы и лишения свободы увеличить максимальные сроки. Более того, поскольку сейчас на практике часто назначается ограничение свободы без направления в исправительные учреждения открытого типа, можно было бы дифференцировать этот вид наказания либо исключить его вообще из санкции».

Однако есть и те эксперты, которые считают, что следует идти по пути неотвратимости наказания, а не ужесточать санкции. И данную проблему следует обсуждать не только с точки зрения реконструкции уголовного закона, но и с позиции норм морали.