Общество

«В лесу лучше, чем в Минске». Как бывшие горожане живут и работают в Беловежской пуще

Еще полтора года назад Виктора Фенчука знали как директора самой крупной природоохранной организации Беларуси «Ахова птушак Бацькаўшчыны». Но в сентябре 2014 он сменил минский офис на деревенский дом в Беловежской пуще.

О преимуществах деревенской жизни, недоразумениях с пущанскими лесникамами и прочих особенностях жизни вдали от большого города Виктор Фенчук рассказал нашим журналистам. 

 
В Беловежской пуще Виктор Фенчук живет и работает уже полтора года


Жизнь и дело жизни

Родом из Бреста, Виктор Фенчук жил в Минске с 2007 года, когда возглавил «Ахову птушак Бацькаўшчыны» (АПБ).

С 2014 года началась совместная программа в поддержку Беловежской пущи, которую совместно с Национальным парком реализует «Ахова птушак Бацькавшчны» при поддержке Франкфурского зоологического общества (Германия). Виктор Фенчук возглавил эту программу, чем и вызван его переезд в Каменюки — деревню на въезде в Беловежскую пущу, в паре километров от границы с Польшей. 

«Теоретически можно было работать из Минска, — говорит Фенчук. — Но более эффективно, если ты на месте».

Живя в 350 км от столицы, он чувствует себя намного более продуктивным, чем раньше.

«Здесь замечаешь покой, которого нет в Минске, и успеваешь больше сделать, — говорит Фенчук. — Нет различных факторов, отвлекающих от дела». 

 
На втором этаже лесхоза — «офис» программы в поддержку заповедности Беловежской пуще

Первое время он работал дома — в деревенской хате в агрогородке Каменюки, пока в 2015 году у программы не появился свой офис — на втором этаже лесхоза в селе Ляцкие, что в самом центре Беловежской пущи.

«В Минске такого не может быть, чтобы офис был в лесу, — говорит Фенчук. — Каждый раз ты едешь на работу через лес, с которым твоя работа как раз и связана. Это гармония между жизнью и делом твоей жизни». 

 
Дорога на работу проходит через пущу


Класс на 9 человек — в Минске это была бы частная школа

В Каменюках Виктор Фенчук нанимает полдома в старой деревенской хате. Там нет ни центрального отопления, ни водопровода.

«В городе мы так привыкли к комфортных условий, что уже не ценим их, — говорит он. — И тут начинаешь по-другому относиться ко всем удобствам».

Вместе с Виктором в Каменюки переехал младший сын — парень очень активный, поэтому для него, считает отец, большое открытое пространство и много лесов — лучшие условия, чем в городе.

«Ему здесь очень хорошо. В деревенской школе 9 человек в классе. В Минске это была бы частная школа». 

 
На каникулы в Каменюки приехал и старший сын Виктора Фенчука


«Мы доказали, что старые деревья нужны лесу»

Вместе с Виктором Фенчуком в программе в поддержку Беловежской пущи работают еще три человека — один в Минске и двое местных жителей непосредственно в пуще. 

 
Александр Пекач, местный житель, также работает в международной программе

В 2013 году в Беловежской пуще в два раза была увеличена заповедная часть леса. Это значит, что на 60 тысячах гектаров, которые определило руководство национального парка, запрещена любая хозяйственная деятельность.

Чтобы поддержать Беловежскую пущу в природоохранной деятельности, ее включили в список территорий, на которые распространяется программа Франкфуртского зоологических общества.

Программа долгосрочная. В нее входят и научные исследования, и практические работы — например, восстановление гидрологического режима болот или вырубка инвазионного красного дуба. Результаты некоторых исследований Виктор Фенчук уже может озвучить.

«Мы вешали радиопередатчики на летучих мышей и выяснили, что они часто садятся на старые деревья, где расположены их колонии. Значит, старые деревья особенно важны почти для всех видов летучих мышей, и их нельзя вырубать». 

Работающие непосредственно в Беловежской пуще сотрудники программы выполняют только часть работ. Большинство исследований для них проводят специалисты нацпарка, АПБ и различных институтов Академии наук.


«Волка не надо бояться, ведь самый страшный зверь — это человек»

Один из больших проектов, которым занимается Виктор Фенчук и команда программы — исследование ареала жизнедеятельности волков. Для этого в пуще расставлены 25 фотоловушек. А в прошлом году на пять волков нацепили радиопередатчики, чтобы отслеживать их передвижение по лесу. 

 
Александр Пекач с одного взгляда определяет следы различных животных на свежем снегу

Утром, когда журналисты приехали в пущу, Александр Пекач как раз отправился в лес, чтобы скопировать снимки с фотоловушек.

Парню 25 лет. Он из семьи лесника и родился в Беловежской пуще. Четыре года назад, после учебы в Минске, вернулся в пущу. С прошлого года работает вместе с Виктором Фенчуком.

«А куда еще поедешь? — спрашивает Александр. — Другого такого места нет на планете, и не хочется уезжать отсюда».

Чтобы добраться от дороги к ловушке, нужно пройти по лесу примерно километр. На пути к одной из ловушек Алескандар указывает на следы волка.

Свежие следы хищников не пугают ученых. Пекач говорит, что волкиуже давно не нападают на людей.

«Волка не надо бояться, — говорит Александр. — Сейчас волк живет в таких местах, где человек не ходит. Ведь самый страшный зверь — это человек». 

 
«Улов» с фотоловушки

В прошлом году охотники убили в пуще 20 волков, в том числе одного волка с GPS-ошейником. После этого случая Беловежская пуща впервые в современной истории ввела мораторий на охоту на волков.


В Беловежской пуще «некрасивый лес», так как он натуральный

Именно походы по пуще для Александра Пекача — самая интересная часть работы. Однажды, пройдя по следам волка три километра, он вышел на их жертву — загрызенного оленя.

По его словам, так и должен проходить естественный отбор в природе — «волки убивают оленя, а на нём потом питаются еще с десяток видов животных».

Чтобы показать, как природа может жить без вмешательства человека, и создана эта программа.

«Людям старой закалки трудно объяснить, что в заповедной части не надо наводить порядок, — говорит Виктор Фенчук. — Вспоминают, что «при Польше» их погнали бы с работы за такой нечищенный лес». 

 
В заповедной части пущи нельзя не только проводить рубки, но и убирать старые поваленные деревья

Именно в таком «засоренном» лесу и селятся многие виды животных. Как например большой подорлик — вид птицы из Красной книги, который очень быстро исчезает как раз из-за того, что человек осваивает все больше лесов.

«Людям нужны красивые леса, потому что они мало знают о природе, — говорит Александр Пекач. — В Беловежскую пущу приезжают со всего мира, ведь такого большого естественного леса нет и в Канаде».


В XXI веке границ не может быть

Хотя программа распространяется только на белорусскую часть Беловежской пущи, вскоре могут начаться совместные работы с польскими исследователями по изучению летучих мышей, волков и рысей.


Свежие следы волка

Один из актуальных вопросов в отношениях Минска и Варшавы — открытие проходящей через пущу государственной границ. До 1980-х годов граница здесь была условной. Но потом, когда в Польше усилилось движение «Солидарности», с советской стороны был установлен высокий забор.

Для птиц и рысей он не представляет препятствия. Иногда волки делают подкопы под ним. Но зубры, лоси и олени, которые ранее мигрировали между странами, были вынуждены изменить свои привычки.

«Пограничники раньше даже вели учет следов, — говорит Виктор Фенчук. — Считали сколько и каких животных в какую сторону переходило границу».

Сейчас опять идут разговоры о том, чтобы выделить коридоры в государственной границы длиной 500-1000 метров. 

 
Польские ученые не хотят открывать границы в пуще, дабы не смешивать своих зубров с белорусскими

Однако на этот раз за сохранение границы выступают поляки. Пару лет назад они нашли доказательства того, что у зубров из белорусской части пущи есть примесь кавказского зубра. И только на польской стороне сохранился беловежский зубр без примесей.

«Но я уверен, что в XXI веке границ не может быть, и рано или поздно они будут снесены», — говорит Фенчук.


Фото Владимира Гридина