«Анорексия — это не о еде, это о жизни и смерти»

Ежегодно около тысячи человек в Беларуси заболевают нервной анорексией. Около 20% заболевших умирает. Как не допустить заболевания и что делать, если оно все-таки случилось?

Об этом Naviny.by поговорили с заведующей отделением РНПЦ психического здоровья Светланой Мельгуй.

— Какова динамика заболеваемости?

— Мы наблюдаем рост. Правда, сложно сказать, связано это с увеличивающейся обращаемостью или с большим количеством больных. В любом случае, то, что люди стали активнее искать помощь, хорошо. Чем раньше начнется лечение при участии профессионалов, тем больше шансов на успех.

За год у нас пролечивается около 60 женщин. Мужчины попадают в РНПЦ редко, правда, сейчас в другом отделении от анорексии лечится один юноша. Женщины болеют анорексией в 10-20 раз чаще мужчин.

— Более распространена анорексия или булимия?

— В три раза чаще болеют булимией, чем анорексией. Отмечу, что между ними есть разница, но это лишь нюансы клинической картины. И при одном, и при другом заболевании есть моменты переедания, очистительного поведения.

Из-за того, что булимики больше едят, в течение более длительного времени они могут сохранять компенсированным или субкомпенсированным физическое и психологическое состояние.

Таким образом, нельзя говорить, что булимики — это обжоры, а анорексики — это те, кто не едят. Критерием для постановки диагноза «нервная анорексия» является страх набора веса, страх начать есть, искаженное представление о собственном теле, отказ от еды, снижение массы тела на фоне нарушения со стороны всех систем и органов организма.

У булимиков присутствует страх потери контроля над едой. Врачи ставят диагноз «булимия», когда есть эпизоды переедания, когда человек съедает за короткий промежуток времени большое количество пищи, а затем вызывает рвоту и выполняет другие очистительные ритуалы, которых существует большое количество.

Отмечу, что это не значит, что страдающие булимией имеют лишний вес.

— Считается, что недуг тесно связан с болезненным недовольством собственной внешностью. Означает ли это, что в семье это заболевание можно профилактировать?

— У переедания или отказа от еды есть психологическая эмоциональная составляющая. Это происходит не просто так. Важно понимать, что эта болезнь просто внешне выражается особенностями или болезненными проявлениями пищевого поведения. На самом деле человек свои душевные проблемы, трудности в отношениях перекладывает на тело посредством еды. Проблемы с едой, способы обращения с пищей являются маркерами психологического душевного дискомфорта.

Поскольку чаще всего болезнь начинается у подростков, важно для профилактики, чтобы родители больше участвовали в жизни детей, поддерживали их, определяли автономию, самостоятельность, следили за тем, чтобы личность ребенка гармонично развивалась в интеллектуальном, душевном плане. Важно создавать условия, чтобы интеллектуальный возраст соответствовал психологическому.

Вопросы самостоятельности, ответственности, формирования привязанностей, мужественности и женственности, сексуальности — все эти вопросы затрагивает нервная анорексия и булимия.

Сейчас очень популярны слова «успех, достижения». За этим порой исчезает уникальность человека, и очень важно научить ребенка видеть и ценить ее и в себе, и в людях. Важно не забывать о человечности в отношениях друг с другом.

— Таким образом, мало сказать ребенку, чтобы он воспринимал себя таким, как есть, то есть профилактику нельзя свести к телесности?

— Да, нельзя свести профилактику анорексии ни к телесности, ни к правильному питанию. Скорее, надо вести речь о том, что профилактика — это формирование здоровых внутрисемейных отношений, адекватное разрешение конфликтных ситуаций и формирование здоровых привязанностей между родителями и детьми, дружба и любовь.

— В таком случае нельзя обвинять модельный бизнес, СМИ в пропаганде крайней худобы, что якобы является пусковым механизмом для анорексии.

— Абсолютно. Взрослый человек понимает, что не всё, что говорится, говорится для него. Другое дело, что пик заболеваемости приходится на подростковый возраст, когда система ценностей твердо не сформирована, и любые яркие события могут вызвать увеличение интереса к чему-либо. Вот когда своей системы ценностей нет, а родители живут работой, и формируется ложное представление, что если девочка будет иметь параметры 90-60-90, в жизни будет всё идеально.

Подростковый возраст является тем временем, когда к внешности приковано внимание больше, чем в другое время жизни. Причем изменения в психике начинаются за несколько месяцев до начала диетических ограничений. Период раздумий может занимать до полугода.

И если девочка «вдруг» садится на диету, в ряде случаев это будет одним из клинических симптомов анорексии. Как правило, диета составляется не специалистом, а базируется на информации из соцсетей, где «успешные» больные выкладывают способы похудения, суть которых в жестких ограничениях.

— Какие признаки расстройства пищевого поведения должны насторожить родителей?

— Первое — это длительное, целенаправленное использование диет особенно теми девушками, у которых индекс массы тела находится в пределах нормы, снижение массы тела без сопутствующих заболеваний.

Насторожиться следует, если происходит избегание совместного приема пищи, появляется особое внимание к калорийности, жирности пищи, изменяется характер питания по сравнению с тем, каким он был раньше. Взвешивание и измерение сантиметровой лентой, колебания настроения — все это признаки расстройства пищевого поведения.

Стоит насторожиться, если девочка сразу после еды отправляется в туалет, а также если там появляется запах рвоты.

— Что делать родителям в такой ситуации?

— Как правило, худеть начинают девочки, которые не имеют лишнего веса. Если девочка начинает борьбу с лишним весом, отнеситесь к ней внимательно, попробуйте поговорить — не о похудении, а о жизни, услышьте своего ребенка.

Можно попробовать самому сходить к психологу, психотерапевту, обрисовать проблему и получить рекомендации, как построить разговор, чтобы он был эффективным.

Если не получилось, надо обращаться к психологу, психотерапевту, психиатру по месту жительства. Эти специалисты имеют инструкции, где прописано, в каких случаях необходимо направить в РНПЦ психического здоровья. Случается, что состояние настолько тяжелое, что сначала госпитализируют в местные больницы, а потом переводят к нам.

Подчеркну — не стыдно обращаться к профессионалам за помощью! Обращение к психологам, психотерапевтам не влечет каких-то негативных последствий для карьеры или еще чего-то. Другое дело, что один из экзистенциальных страхов каждого человека — страх сумасшествия, который предопределяет трудности встречи с психиатрами.

Если вы не сделаете всего необходимого для ребенка, он может оказаться в сетях людей, которые через интернет пытаются распространить как можно шире свои болезненные убеждения.

Современный темп жизни, когда требования к внешности, здоровью, интеллекту, образованию человеку увеличиваются, трудно сохранить устойчивость, оставаться индивидуальностью. И психика молодежи страдает больше других. Не всегда семья может справиться с такими нагрузками, а анорексия, если ее не лечить — смертельное заболевание.

Татьяне 30 лет, она лечится в РНПЦ психического здоровья седьмой раз. Дважды ее привозили в центр в сильном истощении при смерти. Один раз девушка при росте 152 см весила 20 кг, другой — 25 кг. Ее вес в юношестве был 48-55 кг. Татьяну спасали сначала в реанимации центра, затем в отделении. «Когда оказываешься между жизнью и смертью, понимаешь, что так нельзя. Надо что-то делать. Впервые попала в отделение в 2006 году, когда погиб мой парень. У меня началась сильная депрессия, и я не могла есть. С тех пор на стрессовые ситуации реагирую отказом от еды. Причем голода не чувствую вообще. В последнее время — года три — не могу работать. Я знаю, что никто не поможет тебе, как ты сам можешь помочь, но здесь очень хорошая помощь. Здесь я начинаю есть уже на следующие сутки после поступления в реанимацию. Дома всё убеждаю себя — вот завтра начну кушать, но не могу». Месяц назад Татьяну вновь привезли в больницу. Она весила 25 кг, чуть шла, кружилась голова, открывалась произвольная рвота. «Это страшная болезнь. У меня выпали зубы, развилась эпилепсия. Съесть невозможно ничего, даже ложку бульона — сразу позывы на рвоту. Когда была в реанимации в прошлый раз, только начала есть, развился отек внутренних органов, делали пункцию и спасли. Но я видела, как умирали больные анорексией женщины в реанимации. Когда я слышу истории про похудение, вспоминаю, как умирали эти женщины. Анорексия — это не о еде, это о жизнь и смерти». «В палате нас семеро. Большинство — девочки-школьницы, которые стремились похудеть. Они рассказывают, что в социальных сетях учились, как правильно вызывать рвоту, принимать мочегонные препараты. Мы взвешиваемся по субботам, и есть женщины, которые вес не набирают. Я очень стараюсь, набрала вес. Я хорошо ем и, бывает, ощущаю чувство голода. Я очень хочу как-то научиться не реагировать так болезненно на стресс. Хочу весить 45 килограммов и чтобы у меня были месячные, которых нет уже пять лет. Каждый день у нас групповая терапия. Мы не пользуемся ни компьютерами, ни мобильным телефонами». Татьяна говорит, что никогда не сидела на диетах, но остро реагирует на происходящее с ней — еще с тех пор, как развелись родители. Это стало страшной драмой для нее. «Многие это переживают, но для меня в детстве это стало ударом. Я хотела стать маленькой девочкой, чтобы меня защитили. Но теперь я взрослая, я знаю, где искать помощь».

— От анорексии умирают?

— Да, до 20% больных нервной анорексией умирают. Чем позже обращаются за лечением, тем больше шансов. Довольно успешно анорексия лечится в первые два-три года от начала болезни. Другое дело, что пациентки редко обращаются за помощью в этот период. В этой болезни много лжи и обмана, многое скрывается.

Выздоравливает более 20%. Остальные лечатся, часто по многу раз. К нам больные возвращаются периодически, и этого не стоит бояться, потому что болезнь тяжелая, затрагивает очень многие сферы личностного развития. Поэтому за одну госпитализацию в ряде случаев справиться просто невозможно, даже если лечение длится 2-2,5 месяца. Есть понятие о темпе психических процессов. Для осознания того, как человек живет, что делает не так, надо продолжительное время.

Надо сказать, что последствия анорексии для организма очень печальные. В результате кахексии ни один орган не остается безучастным. Повреждается сердце, желудочно-кишечный тракт, в печени появляются признаки жирового гепатоза. Из-за повторяющейся рвоты повреждаются зубы. Страдает мозг — у женщин снижается работоспособность.

Происходят внешние изменения — выпадают волосы, портятся зубы, нет овуляции и месячных. На теле появляются пушковые волосы, включая лицо.

Воспаляются слюнные железы, в результате чего изменяется овал лица. У нас был даже такой случай, когда у пациентки подозревали паротит (свинку), настолько сильно были воспалены железы.

— Вы знаете, как складывается жизнь ваших пациенток с пищевыми расстройствами после выписки?

— Многие у нас лечатся по многу раз. Хотя приходят к нам добровольно, но у большинства мотивация очень формальная — люди хотят наладить питание. Со временем человек начинает понимать, что отношения с людьми строятся не так, как он привык, цели достигаются также иначе. И это болезненный процесс.

Эти люди вызывают сочувствие, желание организовать их пространство, чтобы была возможность выбрать, продолжать жить, как ранее, или попробовать по-другому. Мы стараемся безоценочно их принимать, понимая, что это глубоко больные люди.

Мы учим их формировать связи, человеческие отношения и привязанности и проявляем активный интерес к их жизни.

Причем, среди наших девочек есть много очень развитых интеллектуально, отличниц в школе, часто из статусных семей, но отношения в которых не способствовали гармоничному развитию личности. Это важно — понимать это, уважать и ценить тяжелый опыт хрупких ранимых женщин. Именно так настроены наши врачи, иначе работать здесь не получится. И нас вдохновляет, что есть случаи, когда наши пациентки вылечиваются, могут работать и рожают детей.