Официальный Минск может получить по шапке в собственном доме

Не исключено, что на предстоящей в начале июля сессии ПА ОБСЕ в Минске среди прочих вопросов будет обсуждаться положение дел в нашей стране. Белорусским властям такая перспектива, естественно, не нравится, так как может смазать пиаровский эффект мероприятия. Однако практика показывает, что к каким-либо конкретным результатам подобные дебаты не приводят.

Как известно, уже более двадцати лет отношения нынешних белорусских властей с панъевропейскими общеполитическими организациями — Европейским союзом, ОБСЕ, Советом Европы и НАТО — складываются, мягко говоря, не самым лучшим образом. Причем даже на таком фоне взаимодействие с соответствующими парламентскими институтами было еще менее вдохновляющим.

Причина проста — в цивилизованном мире члены высших законодательных и представительных органов власти чувствуют себя свободно в выражении собственных мнений и в меньшей степени связаны прагматическими соображениями.

Это в полной мере относится и к Парламентской ассамблее (ПА) ОБСЕ — единственной из такого рода структур, в которой Беларусь имеет постоянное членство. Как раз в силу последнего обстоятельства Минску было доверено провести 26-ю ежегодную сессию ПА ОБСЕ, что станет первым мероприятием такого масштаба в нашей стране.

Естественно, белорусские власти прикладывают максимум усилий, чтобы продемонстрировать мировому сообществу свое соответствие международным стандартам во всех аспектах.

Оппозиция же, напротив, будет стремиться доказать сотням зарубежных парламентариев, что проблемы с демократией и правами человека в Беларуси по-прежнему не разрешены.

 

1992-1996 годы: участие регулярное, но бесполезное

ПА ОБСЕ была создана в 1991 году, а ее первая официальная сессия состоялась в июле 1992-го. Таким образом, Беларусь была представлена в организации с самого начала.

Казалось бы, для Верховного Совета открылась прекрасная возможность набираться опыта парламентской деятельности и устанавливать межпарламентские связи. К сожалению, в состав постоянной делегации были включены преимущественно члены президиума Верховного Совета, которые крайне мало интересовались рассматривавшимися в ПА вопросами и вели себя там чрезвычайно пассивно. По крайней мере, за весь этот период для обсуждения на ассамблее ими не было внесено ни одного предложения.

В результате представители белорусского парламента, регулярно принимая участие во встречах ассамблеи, практически ничего полезного оттуда не привозили.

Возможно, по этой причине, но, скорее всего, предвидя недалекое будущее, в начале 1996 года Александр Лукашенко отказался дать правительству указание перечислить ежегодный взнос (порядка 9 тысяч долларов) Беларуси в ПА ОБСЕ, вследствие чего делегация едва не лишилась права голоса.

Ситуацию спас тогдашний казначей — британец сэр Питер Эмери, заплативший из собственных средств. Кстати, потребовались немалые усилия и три месяца, чтобы деньги ему все же вернули…

 

1997-2003 годы: кто кого?

Конституционный референдум 1996 года, резко перераспределивший властные полномочия в пользу президента, еще больше усугубил проблемы в отношениях Минска с международными парламентскими организациями.

В январе 1997-го в Вене состоялось заседание Постоянного комитета ПА ОБСЕ, на котором при рассмотрении вопроса о полномочиях белорусских представителей в ассамблее решение было принято в пользу депутатов Верховного Совета 13-го созыва (который был распущен президентом после скандального референдума).

Надо сказать, что, в отличие от предшественников, они проявляли исключительно высокую активность. «Белорусский вопрос» поднимался практически на каждой сессии, что неоднократно находило отражение в принятых декларациях и резолюциях.

Официальный Минск с самого начала повел яростную борьбу за получение статуса Национальным собранием, сформированным по итогам того же референдума, однако удалось добиться этого лишь шесть лет спустя, в марте 2003-го.

 

2003 год — настоящее время: ни эксцессов, ни эффекта

Одним из аргументов в пользу предоставления депутатам Национального собрания места в ПА ОБСЕ было то, что, участвуя в работе столь представительного форума, они станут искренними приверженцами реального парламентаризма и попытаются реализовать эти принципы у себя дома.

В соответствии с этими надеждами уже на следующий год на сессии в Эдинбурге глава рабочей группы ПА ОБСЕ по Беларуси Ута Цапф подписала с руководителем белорусской делегации Михаилом Ордой совместную декларацию, в которой стороны продекларировали свое желание, чтобы предстоявшие той же осенью парламентские выборы в Беларуси соответствовали нормам ОБСЕ.

В итоге сама г-жа Цапф засвидетельствовала, что в тот раз для официальных наблюдателей от ОБСЕ было создано значительно больше препятствий. Например, в Минске ее с коллегами дважды фактически выбросили с избирательных участков.

Тем не менее, в дальнейшем «белорусская проблема» в значительной мере отошла в ПА ОБСЕ на задний план. Правда, жестокое подавление протестов после президентских выборов 2010 года было осуждено в специальных резолюциях на сессиях 2011, 2012 и 2013 годов, но затем все снова более или менее успокоилось.

Есть, впрочем, основания полагать, что мартовские события в Беларуси — подавление протестов «дармоедов», аресты активистов, давление на СМИ — не останутся без последствий. В частности, как обеспокоенно отметил недавно заместитель председателя Палаты представителей Болеслав Пирштук, на минской сессии будут вынесены на рассмотрение резолюции, которые «не совсем объективно оценивают ситуацию в Республике Беларусь».

Действительно, на сайте ПА ОБСЕ опубликован, в частности, проект резолюции по Беларуси, которую предлагает литовский парламентарий Лауринас Касчюнас. В проекте говорится о необходимости реабилитировать политзаключенных, отменить смертную казнь, а также выражается обеспокоенность по поводу строительства АЭС.

А в проекте резолюции о ситуации в Восточной Европе, которую предлагает принять шведский депутат Кристиан Хольм-Баренфельд, осуждаются «недавние массовые аресты в Беларуси и нарушения властями права на демонстрации», а также репрессивные законы, ограничивающие право на свободу выражения мнений и ассоциации.

Впрочем, практика показывает, что даже в случае принятия подобных резолюций реальных последствий ожидать вряд ли приходится.

В то же время едва ли можно согласиться с пессимистическим подходом, что, дескать, абсолютно никакого смысла в подобных демаршах нет. На радикальные перемены рассчитывать действительно не стоит, но нельзя исключать, что иначе положение дел могло оказаться еще более плохим.