Владимир Орлов: тот же ты, Минск, и не тот

Режиссер и писатель Владимир Орлов родился в Баку и мог оказаться в любой точке СССР, куда направляли на службу его отца. Но судьба сложилась так, что сперва Орлов-старший получил назначение в Гродно, затем 18-летний Володя приехал в Минск, как он думал, на время съемок фильма «Красные листья», а оказалось, что навсегда. Минск сыграл важную роль в его личной биографии, и большую — в творческой.

 

Приказано прописать: как Орлов стал минчанином

Будучи старшеклассником, Владимир Орлов мечтал о кино. И уверенно шел к своей мечте, потому что экзамены за среднюю школу совмещал с работой помощника режиссера по подбору массовки для фильма «Міколка-паравоз». Толкового юношу киношники запомнили, и вскоре он получил из Минска телеграмму: замдиректора киногруппы Валентин Поршнев приглашал поработать на съемках художественного фильма «Красные листья».

— Мне дали бумагу, на бюрократическим языке она называлась «отношением». В документе было ходатайство о временной прописке для меня. Тогда, в 1956 году без прописки работать в Минске было невозможно, — вспоминает Владимир Орлов. — Я пришел в районный отдел милиции. Сижу в коридоре, а по нему идет Анатолий Башилов. Не знаю, в каком он был звании, какую занимал должность — человек в штатском костюме. Спрашивает, по какому поводу я здесь. Говорю, прописку временную нужно оформить. Он интересуется: «А кем хочешь быть», отвечаю: «Режиссером». Башилов забрал у меня бумагу, а через несколько минут вернул с резолюцией «Прописать постоянно». Так я стал минчанином.

Прекрасно помню с того времени кинотеатр «Первый».Он находился на месте нынешнего паркинга отеля «Минск». В «Первом» была очень хорошая акустика. Построен он из дерева, с очень высокой крышей, что-то в ней виделось готическое… Тогда говорили и воспринималось это с налетом какой-то легенды, что кинотеатр построили немцы во время оккупации Минска, якобы по углам здания были пулеметные гнезда. Их я не заметил, а то, что кинотеатр построили во время войны, — это факт. Снесли его в конце 50-х годов.

 

Памятник Сталину демонтировали три ночи

— Как и многие минчане, в молодости, я снимал комнату. Правда, в очень хорошем месте — в доме на пересечении проспекта Сталина (ныне проспект Независимости. — ред.) и улицы Энгельса. На моих глазах памятник Сталину был демонтирован. Так вот удачное расположение моей комнаты позволяло наблюдать этот процесс.

Власти не афишировали работу по демонтажу памятника, но, удивительное дело, без мобильных телефонов и фейсбука, горожане знали, что, где и когда произойдет. В моем доме никто не спал в ночь на 1 ноября 1961 года, все сидели у окон. Военные чины ходили под нашими окнами и призывали жильцов отойти от окон. Ночью в городе тихо и иногда было хорошо слышно, как служивые весьма витиевато выражались.

Так вот, в первую ночь на широком подоконнике устроились Женя Глебов с невестой, я с барышней, мы пили вино и приготовились наблюдать за сносом памятника. Однако тогда только построили забор вокруг памятника. Правда, он вместе с постаментом был 10 метров, а забор, метра два. Во вторую ночь тросами зацепили бюст и снесли до конца шинели. Остались постамент и две ноги. В третью ночь все убрали. Поэтому если вам будут рассказывать о том, что памятник взрывали – это легенда.

Возле памятника было посажено десять молодых голубых елей, так вот их перенесли в парк Горького. Справа от центрального входа, думаю, это то, что от них осталось.

 

«Дом мой — столица», а могла быть песня об оперном театре

— Мой большой друг Евгений Глебов в середине 60-х годов уже был известным и популярным композитором. Жил он тогда в доме над магазином «Алеся» по Парковой магистрали (ныне проспект Победителей. — ред.). Однажды он звонит мне и просит срочно приехать. Оказывается, в Минске для фирмы «Мелодия» записывался диск композитора, и чиновники от культуры потребовали, чтобы в него вошла и песня о Минске. На тот момент у Глебова такого произведения не было. Женя говорит, мол, срочно пиши стихи, а мелодия уже есть. Более того, он писал партитуру для оркестра под управлением Бориса Райского. Обсуждать песню было некогда, Женя сказал: «Да вот хотя бы посмотри в окно, что видишь, о том и пиши». Из окна прекрасно был виден оперный театр… Думаю, может, про оперный написать. И тут взгляд упал на «горбатый» мостик, который, собственно, и обыгрывался в стихах.

Но это не тот «горбатый» мостик, который соединяет берег с искусственным островом. Когда мы писали эту песню, еще не было острова.

Буквально на следующий день песню записывали. Глебов решил, что исполнять будут Наталия Гайда и Анатолий Подгайский. Сперва дело шло не очень гладко. У Подгайского мощный, красивый баритон. Глебов попросил его петь нежнее, «словно что-то на ушко шепчете Наталии Викторовне». Толя спрашивает: «А как же я покажу свой голос»? Женя Глебов славился чувством юмора, он и говорит солисту: «Толя, завтра будем записывать кантату о коммунистах, вот там и покажете голос».

Песня, кстати, сразу после записи не обрела популярности. Но вскоре она попала на диск «Город-герой Минск».

Указ о присвоении Минску этого звания был подписан 26 июня 1974 года, а золотую звезду Героя Леонид Ильич прикрепил к знамени Минска 25 июня 1978 года. Друзья из других республик спрашивали у меня: а что, Минск дважды удостоен звания Героя?

В конце-70-х-начале 80-х не было дня, чтобы «Дом мой — столица» не транслировали по радио. И тогда председатель Гостелерадио Беларуси Геннадий Буравкин вручил мне и Глебову по зубру — это символ симпатий слушателей, так как наша песня лидировала в их заявках.

В последние годы песня снова зазвучала, многие артисты берут ее в репертуар, но первое исполнение и по сей день считаю эталонным.

 

 

Минск — герой многих фильмов, в создании которых в той или иной ипостаси я принимал участие. Назову хотя бы «Наши соседи». В фильме «Любимая» звучала песня Евгения Глебова на мои стихи. Песня нравилась и режиссеру, но ей все время не находилось места в фильме. И тогда оператор Юрий Марухин предложил снять панораму Минска с вертолета, и именно на таком фоне звучит песня «Мечта» в исполнении Тамары Раевской. Думаю, это первые такого рода гражданские съемки. Фильм, увы, мало кто помнит, а вот песню молодые артисты исполняют, и видео Минска часто используют коллеги.  

 

Мечты о Красном костеле

— С костелом святых Сымона и Алены у меня связано три мечты. Еще старшеклассником, проезжая в поезде по Западному мосту, смотрел на Красный костел и мечтал о том, что буду работать в этом неоготическом здании. Я знал, что в нем размещалась киностудия. Эта мечта благополучно сбылась.

 

Фрагмент из фильма Владимира Орлова «Cтагоддзе з бясконцым працягам»

 

— В 70-е годы я хотел вступить в Союз кинематографистов, тогда туда принимали не для массовости, а за определенные заслуги.  И вот когда у меня уже были призы за фильмы, рекомендации членов Союза кинематографистов со стажем, я подал документы. С первого раза, к слову, меня не приняли в СК. Но чуть позже, при Викторе Турове, эта мечта тоже сбылась.

 

Фрагмент из фильма Владимира Орлова «Cтагоддзе з бясконцым працягам»

 

— И третья мечта появилась, когда костел вернули верующим: снять фильм о святыне и его основателе Эдварде Вайниловиче.

 

Фрагмент из фильма Владимира Орлова «Cтагоддзе з бясконцым працягам»

 

— Эта мечта тоже свершилась и не единожды, у меня шесть фильмов так или иначе связанных с костелом. К слову, когда святыню передали верующим, кино, культурная жизнь из костела никуда не ушли. Здесь есть библиотека, театральный зал, проводятся выставки, а также костел святых Сымона и Алены имеет лицензию на производство фильмов.

Горжусь дружбой с ксендзом-магистром Владиславом Завальнюком. Я пригласил его в качестве консультанта, когда снимал первый белорусский сериал «Проклятый уютный дом». Владислав Матвеевич помог нашей группе и с реквизитом. С тех пор мы дружим, осуществили много совместных творческих планов. Почти все свои дни рождения отмечаю в театральном зале Красного костела, устраиваю там премьеры фильмов.

 

У белорусов в руках не держится история

— Минск «тот» — это ведь не только здания, традиции, но и люди. Я как-то всегда умел находить хороших людей, с которыми комфортно работать и приятно дружить.  В этом смысле для меня ничего не изменилось в Минске.

«И не тот». Когда я приехал в Минск, прямо напротив костела, там, где теперь вход в торговый центр «Столица» стояли 1-2-х этажные дома, в некоторых даже жили мои товарищи. Наверное, этими домиками и можно было пожертвовать, но никак не возьму в толк, кому мешал один из доходных домов Ядвиги Костровицкой. Интересный, крепкий дом, переживший две войны.

Он стоял напротив левого крыла Дома правительства. На первом этаже был шикарный продовольственный магазин, в нем было все. «Все» по тем временам, разумеется. Юрий Марухин еще успел его снять для фильма «Любимая».

Минск, конечно, был компактнее, уютнее, почти по всему городу ходили трамваи.

Думаю, церкви Петра и Павла повезло, что здание использовали как архив, поэтому она и сохранилась. К слову, я там брал документы для фильмов. Теперь эта церковь стоит как бедная родственница радом с «гаргарой» торгового дома «На Немиге».

А что от Немиги осталось? Слезы… А там каждый снесенный дом — это история, интересные люди. Недавно, кстати, узнал, что в доме, который теперь относится к Комсомольской улице была мастерская по изготовлению ключей, в которой работал поэт Вениамин Блаженный. Я обращался в ту мастерскую, и как знать, может он и вытачивал мне ключ?

К сожалению, у белорусов в руках не держатся ни история, ни артефакты, ни архитектура… Когда приезжают иностранцы и просят показать старый город, веду их в Троицкое, созданное моим другом Леонидом Левиным в соавторстве с Юрием Градовым и Сергеем Багласовым. Да, мы знаем, что это имитация старого города, но ведь одна из лучших.

Знаете, что меня дико раздражает и даже оскорбляет? Когда как о некой «фишке» говорят: «Минск — чистый город». Но это естественно и нормально для города — быть чистым. Почему это нужно возводить в ранг чрезвычайного достоинства?