«Хельсинки 2.0». Станет ли Минск площадкой для нового глобального диалога?

Учения «Запад-2017» международный авторитет официального Минска, похоже, подорвали не очень сильно. С другой стороны, этот авторитет вряд ли удастся повысить за счет инициативы «Хельсинки 2.0», о которой напомнил с трибуны ООН министр иностранных дел Владимир Макей.

 

«Запад-2017»: не худший финал

Ожидавшиеся с беспокойством белорусско-российские маневры «Запад-2017» завершились без каких-либо серьезных эксцессов. Пожалуй, основными неожиданностями стали анонсированная, но так и не состоявшаяся вопреки традиции встреча двух главнокомандующих на «поле боя», а также оказавшаяся фейком информация Москвы о выдвижении подразделений российской танковой армии в сторону белорусской границы.

Оба сюжета получили множество толкований. Некоторые выглядят более правдоподобными, другие — менее, но из-за отсутствия внятных официальных объяснений на эту тему можно лишь гадать.

При этом налицо ряд свидетельств, что в отношениях между союзниками и в военной сфере, мягко говоря, не все гладко. Однако делать на этом основании далеко идущие выводы тоже было бы опрометчиво, так как подобные вещи случались и ранее. Достаточно вспомнить, например, отвергнутую Александром Лукашенко в 2015 году попытку Москвы разместить на территории нашей страны авиабазу.

Поскольку алармистские прогнозы относительно «Запада-2017» не оправдались, можно сделать вывод, что имиджевые потери официального Минска, о которых также шло много разговоров, оказались не слишком значительными. Конечно, в независимости белорусского руководства от Москвы произошедшее никого не убедило, но и готовности выполнить любую прихоть Кремля продемонстрировано не было.

Однако все это не гарантирует, что в следующий раз (а в том, что он будет, сомневаться крайне сложно) Минску удастся выдержать марку.

Возможно, нынешняя фронда белорусскому руководству еще аукнется и оно будет вынуждено вести себя с Кремлем несколько иным образом.

 

Упор на миротворчество

Ну а пока власти намереваются еще сильнее эксплуатировать сформированный ими же образ Беларуси как донора региональной безопасности. Для этого сейчас используется трибуна ежегодной сессии Генеральной ассамблеи ООН, на которую отправилась делегация внешнеполитического ведомства во главе с его руководителем Владимиром Макеем.

Выступая на общей дискуссии Генеральной ассамблеи 21 сентября, Макей заявил, что Беларусь призывает поставить точку в холодной войне и предлагает площадку для глобального переговорного процесса.

Глава дипломатического ведомства напомнил об инициативе президента Беларуси относительно проведения нового переговорного процесса по аналогии с Хельсинкским процессом 70-х годов.

«Мы предлагаем, — пояснил Макей, — чтобы ключевые глобальные игроки, прежде всего Китай, Россия, США, государства Европейского союза, начали диалог о стратегическом видении новых конструктивных отношений. Беларусь со своей стороны готова предоставить площадку для процесса. Мы готовы выполнить эту задачу так же ответственно, как Беларусь это делает на протяжении последних лет в рамках усилий по урегулированию кризиса в Украине».

 

Какая уж тут интеграция интеграций!

При этом не очень понятно, правда, почему огласить столь глобальную инициативу поручено министру иностранных дел. Ведь и для Лукашенко такие мероприятия не в диковинку: он принимал участие в сессиях Генеральной ассамблеи четырежды — в юбилейных для организации 1995, 2005 и 2015 годах, а также в 2000-м, когда проходил Саммит тысячелетия.

В первый раз лейтмотивом его выступления было заявление «мы не можем согласиться с теми, кто ставит под сомнение роль ООН в грядущем мире». Пять лет спустя он подверг критике миротворческую деятельность Совета безопасности, а НАТО обвинил в бомбардировках Югославии. Кроме того, прозвучал упрек, что «права человека и демократия все чаще используются некоторыми государствами как причины для наказания нежелательных стран и народов», и было обещано, что никому не будет позволено диктовать правила поведения Беларуси. Оба последующих выступления тоже были жесткими, с откровенным антиамериканским уклоном.

Поскольку сейчас в отношениях Беларуси с Европой и Америкой наблюдается довольно заметное потепление, у белорусского лидера был шанс подкорректировать свой образ антизападника, но он на такой шаг почему-то не пошел.

Возможно, дело в том, что предложенная им идея «Хельсинки 2.0» до сих пор не получила заметной международной поддержки и широкой популярностью не пользуется, хотя в принципе она вполне нормальна. В самом деле, почему то, что удалось сорок лет назад, не может получиться сегодня?

Есть, однако, серьезная практическая закавыка. Те хельсинкские соглашения были нарушены, когда Россия аннексировала Крым. Причем сейчас Москва не выражает ни малейшего желания восстановить статус-кво. Так какой смысл вести переговоры с недоговороспособным оппонентом? Для того чтобы зафиксировать новые границы в Европе и тем самым фактически легитимировать оккупацию?

Стоит, кстати, обратить внимание и на тот факт, что сама Москва как-то не слишком энергично выступает в поддержку белорусского проекта, по крайней мере публично. Не исключено, что она прекрасно понимает, с каким мощным международным осуждением ей придется столкнуться.

Ну а идея «интеграции интеграций» (сближения двух интеграционных платформ в Европе), которую тоже намерена продвигать ныне через ООН белорусская делегация, даже изначально не выглядела очень уж продуктивной, а в условиях острой конфронтации между Россией и Западом стала абсолютно нереальной.