Юрий Глушаков. МЕЖДУ. В августе 1941-го, или Кто сломал хребет вермахту

 

 

Юрий Глушаков. Первый заместитель председателя Белорусской партии «Зеленые». Член Политсовета ОДС. Родился в Гомеле в 1966 г. Белорус. Служил в Советской Армии. Закончил с отличием БГУ и аспирантуру. С 1986 по 2009 г. работал на производстве, в сфере культуры и образования. В 1997-2005 гг. — научный сотрудник в Гомельском областном краеведческом музее. В 2006-2009 гг. — на преподавательской работе, в т.ч. ассистент кафедры Гомельского государственного медицинского университета. Автор ряда научных публикаций, сценариев научно-популярных телефильмов для телеканала «Лад». В 2003-2007 гг. — независимый депутат Гомельского городского Совета депутатов. Выдвинут Центральным советом БПЗ в качестве кандидата для участия в выборах президента Беларуси.

Почти семь десятилетий назад в жаркие августовские дни 1941 года немецкий вермахт выходил к восточным границам БССР. На его пути по белорусской земле оставались Гомельская и Полесская области, где в конце лета и развернулись упорные бои с германской армией вторжения.

 

«Черный корпус», или Ответный удар

Наиболее мощная группировка вермахта была брошена непосредственно на белорусское направление. Здесь наступало 50 немецких дивизий. Так, если другие группы армий («Север» и «Юг») имели по одной танковой группе, то в составе двинувшейся на Беларусь группе армий «Центр» их было сразу две. К середине июля 3-я танковая группа Гота отразила контрудар советских механизированных корпусов под Лепелем — Оршей, при этом в плену у немцев оказался сын Сталина танкист Яков Джугашвили.

Достаточно успешно Красной Армии удавалось обороняться на левом фланге западного направления, от Могилева до Гомеля. На этом участке, образовывавшем Центральный фронт, действовали советские 13-я и 21-я армии. 13 июля 21-я армия из района Гомеля нанесла контрудар по вышедшим к Днепру частям вермахта. Но 16 июля 2-я танковая группа Гудериана смогла взять в клещи 13-ю армию, оборонявшую Могилев. 10 дней ее частям пришлось вести бои в полном окружении.

Однако южнее у немцев неожиданно начались серьезные проблемы. Здесь их атаковал 63-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта Леонида Петровского… «Черный корпус» — так назвал его ошарашенный противник.

Бойцы Петровского стремительно форсировали Днепр на лодках, а то и просто на бревнах, и выбили части 1-й кавалерийской дивизии вермахта из Жлобина и Рогачева. Развивая достигнутый успех, дивизии Петровского отбросили немцев на 20-30 км, а местами — на 80, и захватили переправу на Березине и Птичи. Немцы потерпели здесь одно из первых своих поражений с начала войны.

К сожалению, прорыв Гудериана на Могилев не позволил развить успех соединения Петровского. Но до начала августа 63-й корпус продолжал создавать для немцев немалую угрозу на бобруйском направлении.

Опомнившись, немецкое командование перебросило сюда 3-й армейский корпус и другие части и начало методично готовить уничтожение «черного корпуса»…

«Помог» немцам в этом и временно вступивший в должность командующего 21-й армией генерал Гордов (известный своей жестокостью и даже рукоприкладством в отношении к подчиненным). Он забрал у Петровского в свой личный резерв 167-ю дивизию, что в итоге тоже способствовало окружению корпуса…
 

Неравный бой комкора Петровского

Комкор Петровский, сын видного деятеля революции на Украине Григория Петровского, был незаурядным военачальником. Репрессированный в годы «большого террора», он чудом уцелел в сталинских застенках и был возвращен в действующую армию по «малой реабилитации» уже накануне войны.

Характерно — что-то бунтарское, непокорное, всегда присутствовало в этом роду выходцев с территории Запорожской Сечи. Племянник комкора был одним из тех немногочисленных диссидентов, что в 1968 году вышли на Красную площадь, протестуя против ввода войск в Чехословакию…

Утром 14 августа 1941 года немцы неожиданным налетом взяли Чечерск. Штаб 21-й армии с боем вырывается из окружения, но управление войсками было утеряно.

Военный совет Центрального фронта с момента, когда угроза окружения корпуса Петровского стала очевидной, неоднократно обращался в Ставку с просьбой отвести корпус. Верховный главнокомандующий, насаждавший в армии татаро-монгольскую дисциплину, такого разрешения не дал.

Корпус, в котором к этому моменту оставалось всего две дивизии, был обречен на гибель. Однако генерал-лейтенант Петровский лично возглавил прорыв своих войск из окружения. И он увенчался успехом.

Но комкор еще раз возвращается назад, чтобы самому вывести бойцов группы прикрытия. И попадает в немецкую засаду. У подбитой штабной машины комкор Петровский ведет неравный бой до конца. Метким выстрелом из пистолета он укладывает одного из немецких солдат, но второй разряжает в него весь магазин своего автомата. Это произошло 17 августа у деревни Скепня Жлобинского района.

Немцы, в соответствии с нацистскими установками не желавшие видеть в военнослужащих Красной Армии людей, все же похоронили советского генерала с отданием воинских почестей…
 

Легкой прогулки у гитлеровцев не получилось

В обычном представлении продвижение германской армии по территории Беларуси летом 1941 года представляется зачастую некой легкой прогулкой или триумфальным шествием. Однако в действительности это было далеко не так.

Немцы в навязанных им оборонительных боях тоже несли потери, и часто — весьма тяжелые. Отдельные проблемы доставляли наши дороги, которые даже хваленые немецкие танки просто не выдерживали.

В июле танковая группа Гудериана только после пятидневного отдыха и пополнения смогла достичь ½ своего прежнего состава. Поэтому в ближайшее время предполагалось произвести смену всех частей, действовавших в составе группы армий «Центр». И на совещании у Гитлера еще 26 июля было решено, что эта смена произойдет именно в Гомеле.

Однако наступление на город раз за разом откладывалось. Неоднократно отменялось и наступление на Рогачев. Эту операцию командующий группой армий «Центр» Федор фон Бок не рисковал начать, пока здесь не будет создана значительно превосходящая группировка войск. А тут еще упрямый Гудериан не желал перебрасывать под Рогачев ни одной из своих танковых дивизий. Жалел и берег свои танки…

Именно здесь группа армий «Центр» впервые с начала войны вынуждена была перейти к стратегической обороне! Некоторые представители немецкого генералитета впоследствии полагали — несколько недель, потерянных вермахтом на гомельско-киевском направлении, стоили поражения в кампании 1941 года под Москвой…

Немецкое командование также постоянно опасалось контрудара в стык своих армейских групп из района Мозыря, Турова и Припятских болот. Здесь, в полесских дебрях, немецким генералам постоянно мерещилось неизвестное скопление советских войск, грозящих их флангам. Чего, к сожалению, в действительности не было.
 

Войну выиграл не вождь

19 августа Гомель, окруженный со всех сторон немецкими войсками, был взят. До конца августа практически вся территория Беларуси была занята германской армией. Шансов удержать город от превосходящих сил противника не было никаких. Ведь 21-я армия как организованная военная сила к этому моменту практически перестала существовать.

Основная тяжесть боев за город пришлась на полк народного ополчения, состоявший из местных жителей, и различные сводные и добровольческие отряды. Наряду с белорусскими ополченцами особое упорство в боях за Гомель проявили украинские добровольцы-«политбойцы» с Днепропетровщины (отряд полковника Юзефовича).

Несмотря на отчаянное сопротивление, в плен в районе города и восточнее его попало большее количество военнослужащих 21-армии. Они оказались в руках врага из-за все той же преступной логики сталинизма, когда предпочитали бессмысленно обрекать своих солдат на смерть либо плен, но не давать санкции на своевременный отход.

Это произошло и под Гомелем — части Центрального фронта должны были любой ценой оттянуть силы вермахта от наступления на Москву. С потерями не считались. В результате, несмотря на угрозу прорыва противника на сходящихся направлениях, приказ на организованное отступление войск в нужный момент отдан не был. В этом «котле» в плен попало по немецким данным до 80 тысяч человек.

Пропагандистская немецкая хроника зафиксировала картины этого плена. Улицы Гомеля лежат в сплошных руинах, развалины остались и от гордости города — дворца Паскевичей.

Под конвоем шагают бесчисленные вереницы пленных — иногда немецкий оператор крупным планом снимает их лица…Что можно прочесть в их глазах? Тоску, отчаяние, безразличие, предчувствие скорой гибели?

В одном только «Дулаге-121» от голода, холода, болезней и жестокого обращения погибло около 100 тысяч военнопленных. Особенно тяжело видеть в кадре пленных женщин-военнослужащих. Немецкий комментатор за кадром захлебывается: «Вчера они служили большевикам, а сегодня будут чистить нам картошку…».

Чудовищны преступления оккупантов. Но как понять иногда поведение наших современников? Когда на территории бывшего «дулага» ведутся строительные работы, а вывороченные останки жертв войны ночью вывозятся в полиэтиленовых мешках за пределы стройплощадки. Об этом рассказывают местные жители. Но власти на письменный запрос дают уверенный ответ — ничего такого не было.

Хочется также думать, что «Линия Сталина» — это все же только неудачное название бывшего Минского укрепрайона. И что большинство наших людей уже давно знает: ни злой, ни добрый гений не должен единолично править страной. И что войну выиграли и страну отстроили не вожди и «эффективные менеджеры», а обычные люди.

И только они, лишь мы с вами — сами, рассчитывая на свои силы, но в условиях гражданской свободы и ответственной власти, сможем решить все проблемы нашей Беларуси и сейчас.

 

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».