Вячеслав Бортник. ВЫБОРЫ. Как победа Лукашенко делалась в США

Вячеслав Бортник. 39 лет. Правозащитник, педагог, психолог. Живет в Гомеле и Вашингтоне. Работал учителем в чернобыльской зоне, детским психологом, преподавал в Гомельском госуниверситете. В 2002-2006 годах возглавлял белорусскую структуру «Международной амнистии». В настоящее время консультирует НПО, сотрудничает со СМИ, занимается исследовательской работой.

Мои жизненные обстоятельства сложились таким образом, что в день выборов (19 декабря) я находился с деловой поездкой в США. Я намеревался проголосовать на 108-м участке, открытом на территории белорусского посольства в Вашингтоне, но также искал возможности сделать что-то большее в этот важный для моей страны день. Известия о готовящейся кампании по наблюдению за выборами в зарубежье пришлись как нельзя кстати. Связался с координаторами в Берлине, которые искали наблюдателей в Варшаве, Вильнюсе, Праге, Берлине, Бонне и Вашингтоне. Время поджимало, но мне удалось получить протокол выдвижения в качестве независимого наблюдателя от одной из оппозиционных партий в Беларуси.

И вот 19 декабря мы с коллегой пришли к зданию белорусского посольства в Вашингтоне в половине восьмого утра. Участок должен был открыться в 8:00, но до этого должны были опечатать урну для голосования.

Подходя к зданию посольства, мы были готовы ко всему. Нас могли просто-напросто не пустить на порог или пустить, а потом отказать в возможности наблюдать, заявив, к примеру, что наши документы не в порядке. Подобное уже случалось на других участках. В том же самом посольстве несколькими годами ранее, во время парламентских выборов, одного наблюдателя вышвырнули из-за того, что он подошел к протестующим возле здания посольства.

На удивление, нас приняли очень мило. В посольстве находился только охранник, который незамедлительно позвонил временному поверенному в делах Беларуси в США Олегу Кравченко. После дипломатического конфликта с США, развернувшегося весной 2008 года и последовавшего за экономическими санкциями против ряда белорусских предприятий, в наших странах нет чрезвычайных и полномочных послов, а количество сотрудников дипломатического ранга в обоих посольствах составляет пять человек соответственно.

Кравченко приехал через 15 минут и принялся за изучение наших документов. Всё время, пока мы ждали, с нами обращались подчеркнуто вежливо. Около восьми утра нам объявили, что мы можем приступать к выполнению своих обязанностей в качестве независимых наблюдателей. Опечатали урну, и мне посчастливилось проголосовать первым. Кравченко сообщил нам, что самолично планировал открыть голосование в день выборов, но дипломатично уступил эту честь нам. Мы также узнали, что досрочно проголосовал один человек.

На момент голосования на консульском учете в белорусском посольстве в Вашингтоне состоял всего 21 человек. Как правило, это белорусы, которые работают в США либо находятся в частых длительных командировках. Нам показалось, что это совсем не много, учитывая, что к вашингтонской юрисдикции относится большинство американских штатов. Есть ещё небольшое консульство в Нью-Йорке с одним дипломатическим сотрудником.

Вспомнив разговоры с соотечественниками, которых встречал в США, я пришёл к выводу, что белорусские туристы, студенты, счастливые обладатели рабочих виз и грин карт настолько «укормлены» белорусской действительностью, что, вырвавшись на свободу, просто не хотят поддерживать какие-либо связи с официальным представительством их родной страны, а многие даже боятся. Моё предположение подтвердилось позднее, в ходе голосования.

На 108-й участок за весь день пришло голосовать всего 29 человек. По всей видимости, половину их составили дипломатический и технический персонал посольства, члены их семей, а также белорусские представители в международных организациях. Я сказал своей коллеге: «Исходя из такого расчёта, 50% голосов на этом участке обеспечено Лукашенко».

Поскольку нас было двое, мы имели возможность в деталях наблюдать за ходом голосования. «Мертвых душ» и вбросов бюллетеней не было. Большинство наблюдателей за рубежом отмечали такие же тенденции.

Или из-за того, что избирателей было не так много, или из-за того, что больше нечем было заняться, большую часть времени Кравченко проводил с нами, наблюдателями, развлекая разговорами. Помимо отчёта о том, каких замечательных успехов посольству удалось добиться в двусторонних отношениях с США, монологи временного поверенного (с небольшими нашими вкраплениями) больше походили на пропагандистские сессии с приведением псевдонаучной аргументации консервативных социологов и политологов. Казалось бы, здесь уже зачем? Хотел перетянуть нас на свою сторону?

В половине первого я отлучился на обед, оставив в посольстве коллегу. У меня была возможность забежать к друзьям, у которых я остановился в Вашингтоне, чтобы получить последние новости из Беларуси. Многотысячные толпы вышли на площадь Независимости в Минске, Владимир Некляев избит. Возвращаясь, я увидел многолюдный протест у здания посольства, организованный представителями белорусской диаспоры в Вашингтоне. Демонстрация началась в 13:00. по местному времени (т.е. в 20:00. по минскому), когда в Беларуси закрылись участки для голосования и стало известно о первых задержаниях и избиениях. Со многими демонстрантами я был знаком лично, потому провел некоторое время в разговорах с ними.

Пикет вызвал раздражение работников посольства, которые вызвали полицию. Дипломаты обступили приехавшего полицейского с жалобами на то, что протестанты отпугивают избирателей, которые боятся заходить в здание посольства. Они заявляли, что ни один человек не проголосовал с момента начала демонстрации. Это была самая отъявленная ложь. Полицейский разводил руками, объясняя, что не имеет права убрать протестующих с улицы. Вероятно, работники посольства забыли, в какой стране находятся: в США право на мирный протест охраняется Конституцией.

После двух часов дня эмоциональная атмосфера в посольстве изменилась. Дипломаты стали более нервозными и менее приветливыми. Подходило время подсчета голосов — самая важная часть в процедуре голосования.

Как и следовало ожидать, к столу, на который были высыпаны бюллетени, нас не подпустили. Попытка подойти к столу была пресечена Кравченко. Тут он сорвался: «Вернитесь на свое место! Вы не имеете права находиться у стола при подсчете голосов. В избирательном кодексе об этом ничего не написано». Моя коллега попыталась возразить: «Вы должны озвучивать каждый подсчитанный голос». Кравченко заводился всё больше: «Ничего мы не должны. Вы что, не знаете своих прав как наблюдателей?». Он подбежал к нам с кодексом, открытым на разделе прав наблюдателей, и начал тыкать им нам в нос: «Вот ваши права и не более того! Так что извольте соблюдать их и не нарушайте работу комиссии, если не хотите, чтобы вас удалили с участка».

Наверное, осознав, что несколько перегнул палку, Кравченко послал к нам третьего секретаря посольства, чтобы сгладить острые углы в нашей коммуникации. Сам он уже был не в состоянии это сделать. Этот дипломат, представитель старшего поколения, пытался увязать свои пролукашистские взгляды с религиозно-философской риторикой. «Время рассудит» звучало рефреном.

Подсчет такого небольшого количества голосов (30) и подготовка итогового протокола заняли больше 20 минут. Нам позволили ознакомиться с копией протокола, вывешенной в фойе посольства. Из 30 бюллетеней один был признан недействительным, один человек проголосовал против всех, 14 отдали свои голоса за Лукашенко, 14 — за оппозиционных кандидатов.

Моя коллега едва сдерживала негодование: «И даже здесь наши голоса были украдены. Мы не можем быть ни в чем уверенными, т.к. не присутствовали при подсчете голосов. Я ненавижу этот режим!».

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».