Виктор Корнеенко. ТАЛАКА. Легитимность, фальшивые выборы и фальшивый бойкот

Виктор Корнеенко. Родился в 1957 году на Могилевщине. Закончил Гомельский политехнический институт по специальности инженер-экономист. Общественно-политическую деятельность начал с середины 80-х годов в рабочем движении. В 1989-м был избран Народным депутатом СССР. Инициатор создания ряда общественных объединений на Гомельщине и в Беларуси в целом. В 1990 году депутаты от списка возглавляемого им «Гомельского клуба избирателей» победили на выборах в Гомельский горсовет. С 1991 года — первый заместитель Гомельского горсовета. После избрания президентом А.Лукашенко добровольно подал в отставку. C 1992 года — член ОГП. В 2001 году — заместитель начальника штаба кандидата в президенты Семена Домаша. В 2005-2006 — начальник штаба, заместитель начальника штаба кандидата в президенты Александра Милинкевича. До сентября 2011 года — заместитель председателя движения «За свободу». С 2011-го — сопредседатель незарегистрированного общественного объединения «За справедливые выборы».

Одним из самых популярных выражений в белорусском политическом лексиконе последних лет стал термин «легитимность режима». Я не политолог, но с азами этой науки знаком.

На основе учения М. Вебера современные политологи трактуют термин легитимность как авторитет власти в глазах населения, принятие ее как правомерной и справедливой. Это всего лишь этическая характеристика власти, насколько она хороша, справедлива, честна.

В нашем случае, полагаю, более уместным юридическое определение власти, ее легальность, означающее, насколько она имеет законное происхождение, подчиняется ли она сама закону и осуществляется ли законными методами. 

Однако оставим за лингвистами право заниматься семантическими исследованиями вокруг популярного нынче политологического понятия. В любом случае, заезженное словцо не стоит воспринимать как заболевание, с которым режим до сих пор боролся безуспешно, но вот-вот, с помощью иностранных «докторов» и доморощенных «пособников», он с недугом справится.

Проще говоря, до 2015 года власть не признавалась законной по причине несоответствия ее избрания европейским демократическим стандартам. Следовательно, принимаемые ею решения рано или поздно можно пересмотреть, поскольку они юридически ничтожны.

Однако в 2015 году дело может принять непоправимый оборот, и власть может обрести желаемое признание. Этот постулат в той или иной степени признается в нашем оппозиционном политикуме, но противодействие предлагается диаметрально различное.

Соглашаясь с тем, что выборов как механизма сменяемости власти в стране давно уже нет, с упорством героев Свифта «тупоконечников» и «остроконечников» одни предлагают игнорировать кампанию, другие — все же принимать в ней некое участие.

В подтверждение эффективности бойкота его сторонники нередко приводят пример 2000 года, когда большинство оппозиционных партий не приняли участия в парламентских выборах. Для начала отметим, что и тогда не все поддержали эту идею. Противником бойкота, например, выступил Николай Статкевич, и возглавляемая им БСДП (Народная Грамада) приняла активное участие в кампании.

Несмотря на это, бойкот псевдовыборов 2000 года можно считать относительно успешным по двум причинам.

Во-первых, авторитетные международные институты в лице парламентской тройки (представители Европейского парламента и парламентских ассамблей ОБСЕ и СЕ) еще до выборов сформулировали известные четыре ультимативных критерия, на основании которых они намеревались оценивать выборы. Это, напомню:

1) принятие демократического Избирательного кодекса, который бы гарантировал полную прозрачность всех аспектов избирательного процесса, в том числе работы и состава районных, окружных и Центральной избирательных комиссий;

2) удовлетворительная процедура предоставления доступа всем политическим партиям к СМИ, особенно к электронным;

3) установление значимых полномочий нового парламента;

4) соблюдение «периода мира» для создания минимального доверия в преддверии выборов (прекращение политического запугивания и угроз судебного преследования сторонников оппозиции, а также их преследования милицией и службами безопасности).

Поскольку эти условия белорусские власти не выполнили, парламентская тройка задолго до выборов заявила, что «с пониманием относится к решению тех лидеров оппозиции, которые приняли решение о бойкоте выборов».

Во-вторых, несмотря на явные злоупотребления, в то время голоса избирателей все же считали. В результате, по данным ЦИК (!) в первом туре парламентских выборов 15 октября 2000 года приняли участие 60,6% избирателей. Выборы не состоялись в 13 из 110 избирательных округов — ни на одном из округов Бреста, Витебска и Барановичей явка избирателей не превысила 50%.

Сегодня ни первого, ни второго обстоятельства из этих двух нет и в помине! Немало западных политиков, опять-таки ДО выборов, прогнозируют «прогресс», а часть приспособленцев от оппозиции готовы уже сегодня послать действующему правителю поздравление с победой взамен на благосклонность в предстоящих палаточных «выборах».

В Беларусь чередою потянулись западные политики «изучать ситуацию» и искать «прогресс», несмотря на политзаключенных, игнорирование режимом рекомендаций международных миссий по наблюдению за выборами, многочисленные признания Комитетом ООН по правам человека фактов нарушений властями международных обязательств и т.п.

Что предлагают в этой ситуации политики под прикрытием «бойкота»?

По сути, не обращать на все это внимания и ждать, когда власть свалится в руки сама по себе. Часть из них прозрела вдруг, только сейчас, ранее за милую душу участвуя в подобного рода фарсах от начала и до конца, не опасаясь легитимизации режима и признания выборов! Дело дошло до того, что отдельные люди отказываются принимать участие даже в символическом выдвижении кандидатом в президенты Николая Статкевича, ибо так они тоже запачкаются в выборы!

Спору нет, бойкот как форма сопротивления — мощное оружие, нередко приводящее протестующих таким отчаянным образом к успеху. Но возможно это только тогда, когда бойкот наносит ущерб адресату, когда проводить прежнюю политику дальше ему, что называется, себе дороже.

Чтобы понять абсурдность призывов к ничегонеделанию в нынешней ситуации, давайте пойдем от противного и представим, что будет, если бы все присоединились к «диванной партии» и подобная «страусиная» стратегия была бы реализована.

Итак. Нет претендентов в кандидаты — следовательно, не будет предложена альтернативная стратегия развития страны. Мы никого не выдвигаем в избирательные комиссии (нам же и так все ясно!) — значит, и нет доказательств нарушений и злоупотреблений при их формировании. Отказываемся от наблюдения — не имеем фактов фальсификаций и приписок.

Полагаю, в сегодняшней действительно сложной ситуации оппозиция не должна дать режиму возможности «элегантной победы», а, стиснув зубы, собирать конкретные доказательства того, что выборов в Беларуси по-прежнему нет. Иначе попытки западных лоббистов организовать авторитарному правителю коридор для похода в Европу даже не встретят никакого сопротивления.

Сказанное отнюдь не означает, что кандидатам в президенты следует идти, что называется, до конца. Очень может быть, что для пущей убедительности отсутствия в стране выборов нужно будет снять свои кандидатуры до начала голосования. Но падать до выстрела точно не следует!

И даже если мы хотим бойкот, то нужны неопровержимые доказательства его успешности. Для этого требуется, например, организовать через наблюдение контроль явки, но на всех без исключения избирательных участках, и получить свидетельства 7-10 тысяч граждан о срыве выборов. Разве это непосильная задача для объединенных вокруг одной идеи представителей различных демократических организаций? Пусть сегодня эти доказательства власть не признает и суды отвергают, но факты — вещь упрямая, и рано или поздно они понадобятся.

Конечно, это конкретная работа, требующая немалых усилий. Проще, как это уже не раз делалось, объявить очередную «победу», сославшись на себя, своего анонимного соседа и тещу, которые игнорировали выборы. А в качестве доказательств предъявить… пролежни и мозоли пониже спины?

С моей точки зрения, такие «кампании протеста» такие же фальшивки, как и белорусские «выборы».