Сможет ли Лукашенко усидеть на двух стульях — российском и европейском?

На этой неделе Минск встречает целую череду важных западных птиц. «Движением в правильном направлении» назвал нынешний процесс налаживания контактов с Евросоюзом Александр Лукашенко.

Его политические оппоненты оценивают тренд далеко не столь однозначно. Для многих дело выглядит так, что старушка Европа «сливает»-де белорусскую демократию.

Но и власти Беларуси, по мнению ряда аналитиков, ведут достаточно рискованную игру. Москва ревнива, и судьба Украины тому пример.

Маленькая лекция для западников

Итак, глава дипломатии Владимир Макей знал, о чем говорил, когда анонсировал 11 февраля журналистам в Минске: «В течение недели-двух ожидайте наплыва посетителей».

Во вторник с Александром Лукашенко встретилась заместитель генерального секретаря Европейской службы внешних действий Хельга Шмид. С 24 по 27 февраля здесь находится с визитом итальянец Андреа Ригони, докладчик по Беларуси Парламентской ассамблеи Совета Европы. Ожидается также прибытие заместителя председателя группы Европейской народной партии в Европарламенте латышки Сандры Калниете.

Наконец, на этой же неделе Беларусь планирует посетить заместитель помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии Эрик Рубин.

Впрочем, после того как белорусская столица приняла недавно лидеров нормандской четверки, нынешний каскад визитов уже даже не сенсационен.

К тому же недавно источники Рейтер сообщили, что еще в январе члены ЕС согласовали некий внутренний план возможных шагов для сближения с Беларусью. Процесс пошел?

«Надеюсь, это начало нашего доброго диалога с Европейским союзом, хотя мы в последнее время немало говорим об отношениях ЕС и Беларуси. Думаю, что это вещь нужная, это движение в правильном направлении. По крайней мере, отношения между Беларусью и Европейским союзом сегодня не так туманны, как ранее», — сказал Лукашенко 24 февраля на встрече со Шмид.

Что же произошло, отчего развеялся туман? Ведь ранее камнем преткновения был жесткий авторитаризм белорусского режима, замешанный на политических репрессиях. И свободы в стране больше не стало. По-прежнему в неволе люди из европейского списка политзаключенных: бывший кандидат в президенты Николай Статкевич, анархисты Игорь Олиневич и Николай Дедок.

Может, власти созрели, чтобы выпустить этих людей (тем более что Лукашенко не раз заявлял: мол, не видит среди оппозиционеров конкурентов и даже политиков как таковых)?

Диалог начался, «прогибаться» незачем

Полностью исключать возможность такого шага не стоит. В 2008 году руководитель государства дал отмашку на освобождение другого экс-кандидата в президенты — Александра Козулина и еще нескольких политических. Прилив гуманизма объяснялся просто: тогда обрисовался большой геополитический куш в контексте российско-грузинской войны.

Но фокус в том, что нынешняя гибридная война на Украине шокировала Запад куда сильнее, чем тогдашняя «война 08.08.08». И, соответственно, как представляется минским стратегам, мягкотелая Европа (да и Барака Обаму они бойцом не считают) готова налаживать контакты с режимом практически на его условиях. Так зачем еще прогибаться?

«Диалог уже начался. Причем в том формате, который предлагало белорусское руководство. Лукашенко уверен, что Запад готов к этому», — отметил в комментарии для Naviny.by эксперт аналитического центра «Стратегия» (Минск) Валерий Карбалевич.

Похожим образом оценивает этот сюжет Евгений Прейгерман, директор по исследованиям минского «Либерального клуба». «Если сравнивать позиции сторон два-три года назад и теперь, то можно действительно констатировать, что Лукашенко выдержал свою линию», — заявил политолог в комментарии для Naviny.by.

Более того, 24 февраля глава Беларуси фактически прочел госпоже Шмид маленькую лекцию: «В силу последних событий в Европе вы понимаете, что Беларусь — это одна из стран, одно из звеньев, которое может сыграть важную роль в выстраивании безопасной Европы. Согласитесь, что перед вопросами войны и мира все остальные просто меркнут. В этом отношении страна, которая находится исключительно в географическом центре Европы, не может не быть значимой и не может не влиять на эти вопросы».

Это можно расшифровать так: цените нашу стабильность, миротворчество и не учите нас жить.

…Плюс положить ноги на брюссельскую табуретку

Итак, с Европой более-менее понятно: лихорадочно выстраивая некий барьер от агрессивного Кремля, она отнюдь не брезгует и услугами пусть недемократичного, но более-менее предсказуемого, поднаторевшего во внешнем балансировании белорусского режима.

Объединенная Европа проводит в этом случае «политику меньшего зла, так как самая большая опасность сегодня исходит от Путина и его агрессивной политики», отметил в комментарии для Naviny.by политолог Алесь Логвинец.

Хорошо, а что в итоге получает Лукашенко? Несомненно важен для него, особенно перед осенними выборами, имиджевый момент: вот, смотрите, никакой изоляции! Этой же разблокировкой отношений с ЕС и США можно слегка поднапрячь, раскрутить на деньги Москву.

Хотя тут игра рискованная: важно не перегнуть. Возможно, этот холодок между лопатками удержит Лукашенко от поездки на майский саммит «Восточного партнерства» в Ригу.

Но даже появление там человека, награжденного некогда ярлыком «последнего диктатора Европы», не будет означать революции в отношениях режима с ней. Потому что режим меняться не намерен.

В развитии отношений Минска с Брюсселем и Вашингтоном по нынешней схеме «есть некий потолок», подчеркивает Карбалевич. Впрочем, пока эта парадигма ползучей нормализации, по мнению политолога, устраивает обе стороны.

Что же касается денег, то, полагает собеседник Naviny.by, Лукашенко отлично понимает: «В таком количестве, как от России, от Запада их получить невозможно».

И поэтому любимую журналистами метафору о двух геополитических стульях, на которых-де пытается усидеть главный белорусский начальник, Карбалевич считает неточной.

По его мнению, Лукашенко, скорее, сидит в кресле российского фасона, «но при этом не прочь положить ноги на европейскую табуретку».

Порочный круг

В перспективе Минск имеет шансы на геополитическое балансирование, «если ситуация в регионе не выльется в более масштабную войну и если после президентских выборов удастся избежать резкого ухудшения в отношениях с Западом», прогнозирует, со своей стороны, Прейгерман.

Стоит подчеркнуть: выстраивание белорусско-европейского диалога в нынешней приземленной, расчетливой парадигме выглядит драматично для внутренних оппонентов режима.

Да, белорусская оппозиция всегда выступала за сближение с Европой, но сегодня этот процесс пошел без откручивания гаек в стране. Напротив, в оппозиционном гетто у многих ощущение, что Европа ими цинично жертвует.

Так или не так, но, во всяком случае, «Западу стало ясно, что демократизация в нашем регионе вызывает дестабилизацию», отмечает Карбалевич. Впрочем, по его убеждению, Евросоюз и Вашингтон наверняка поддержали бы мощный порыв белорусов к демократии.

Социология же, однако, показывает: наше общество в массе своей напугано украинским сюжетом, усилился запрос на стабильность — пусть и бедноватую, и несвободную. Если же копнуть глубже, то многим ли у нас свобода вообще нужна настолько, чтобы жертвовать уютом аполитичности?

Впрочем, Логвинец заостряет внимание на том, что и сегодня «идет параллельный диалог «Евросоюз — власть» и «Евросоюз — демократические силы». Причем диалог с властью остается обусловленным, подчеркивает собеседник Naviny.by.

В общем, теперешняя нормализация отношений Минска с ЕС (у которого выбор инструментов невелик, причем санкции явно не сработали) выглядит как минимум противоречиво. С одной стороны, у Беларуси расширяется возможность геополитического маневра, что в принципе работает на независимость страны, с другой — вероятна консервация жесткого авторитаризма.

В свою очередь, если здесь не будет реформ, то все разговоры властей о диверсификации останутся пустым звуком, нужда в российских субсидиях только усилится — а это как раз и ставит под удар независимость.

Вот такой заколдованный круг, разорвать который не под силу (по совершенно разным причинам) ни режиму, ни его оппонентам — как внутренним, так и внешним.