Много ли в чернобыльской зоне двуглавых телят?

Продолжение путевых заметок
из чернобыльской зоны

Начало:
1. С самогонкой радиации не замечаешь
2. В Брагине ждут Лукашенко

 

В 1988 году на части территории, подвергшейся радиоактивному загрязнению в результате чернобыльской катастрофы, был организован Полесский радиационно-экологический заповедник. Цель — наблюдение за природой в условиях повышенного уровня радиации, а также посадка леса, так как он предотвращает распространение радиоактивных частиц вместе с пылью.

 

В заповедник были завезены все виды растений и животных, способных жить в этой климатической зоне. Для предотвращения нежелательной миграции животных часть границ заповедника огородили колючей проволокой.

 

Чтобы легально здесь побывать, необходимо получить разрешение в местном органе власти. Кроме того, необходимо иметь разрешение на право пребывания в пограничной зоне, которое выдается по месту прописки. Администрация заповедника выделяет работника для сопровождения. Это делается для контроля за соблюдением правил противопожарной и радиационной безопасности и чтобы посетители не заблудились в полесской глуши. Нашим сопровождающим был Максим — молодой руководитель отдела заповедника. По тому, как он рассказывал об этих местах, было ясно, что сопровождать журналистов ему не впервой.

 

Едем из Хойников в направлении Чернобыльской АЭС. Через 12 километров в поселке Бабчин дорога упирается в КПП зоны отселения. Там проводятся научные исследования и производится посадка леса. Вагончик и шлагбаум сияют свежей краской. Работники заповедника в камуфлированной форме проверяют документы и поднимают шлагбаум. Замеряю уровень радиационного фона — 100 мкР/час в час! Охранник говорит, что я пользуюсь плохим бытовым дозиметром, а в действительности здесь уровень радиации составляет 15 МкР/час — меньше, чем в Минске. Но до этого и после мой прибор давал точные показания.

 

Рядом с КПП построен городок для работы сотрудников заповедника. В нем имеются научные лаборатории, автомастерские, пожарная часть, постройки службы лесников, гостиница, столовая. Готовится открытие краеведческого музея, рассказывающего о жизни в зоне отчуждения. В музее собраны чучела животных, предметы быта местных жителей (отыскать деревянные предметы вроде старой прялки, ступы или хлебной лопаты в покинутых деревнях не составляет труда), приборы, используемые для контроля уровня радиации.

 

Каждый научный работник имеет на одежде небольшой, в виде значка, накопитель полученной дозы радиации. Достаточно его вставить в специальный прибор, чтобы увидеть, какую дозу радиации получил человек, пока носил на одежде этот значок. При превышении необходимой нормы, а такое случается очень редко, человека определенное время не допускают в зону с высоким уровнем радиации.

 

Если приезжие научные работники работают в заповеднике по 15 суток, а потом столько же отдыхают, то простой обслуживающий персонал ездит туда ежедневно. Вахтовый метод для них существует только на бумаге. На все претензии руководство заповедника отвечает просто: не согласен — увольняйся. А работу в райцентре найти очень сложно. Индивидуальных накопителей обслуживающий персонал не имеет. От длительного пребывания на территории с высоким уровнем радиации у многих местных работников заповедника слабеют кости. А любое заболевание костей лечится с большим трудом.

Рядом с административным зданием стоит запряженная в телегу лошадь. Уровень радиации у ее головы 105 мкР/час. В 5 раз больше, чем от моих рук!

 

Рядом с городком персонала находится пункт дезактивации. Машины, на которые осела радиоактивная пыль, загоняют для мойки на эстакаду, люди ходят в душ. Зимой, когда пыли нет, уровень радиации всегда на минимуме. Летом, особенно в сухую погоду, он повышается. Сейчас, в период весеннего половодья, пыли в воздухе практически нет, поэтому пункт дезактивации не работает.

 

После чернобыльской катастрофы во избежание поднятия радиоактивной пыли все дороги в пострадавших районах покрыли асфальтом. За двадцать лет, несмотря на неинтенсивное движения, асфальт в заповеднике порядком потрескался. В этом году дорожное покрытие должны обновить. Вдоль дорог часто попадаются плакаты на тему противопожарной безопасности и знаки радиационной опасности.

 

Через 8 километров пути подъезжаем к следующему КПП, именуемому "Майдан". Это въезд в так называемую 30-километровую зону отчуждения. Рядом с КПП находится домик для охранников, наблюдательная вышка, на которой стоит телекамера. Такие вышки используются для своевременного обнаружения пожаров. Обычно пожары случаются по вине нелегально попадающих в зону людей, в основном охотников-браконьеров. По словам охранников, с этой вышки видны трубы Чернобыльской АЭС, до которой отсюда 36 километров. Подняться на вышку нам не дали, ссылаясь на случай в Брагинском районе, где с такой же вышки однажды свалился посетитель заповедника. Вновь проверка документов, и мы продолжаем путь.

 

По дороге Максим рассказывает о заповеднике. Задаю вопрос, который, наверное, часто звучит из уст приезжающих сюда журналистов — о внешней мутации животных.

 

Похоже, наш гид ждал этого вопроса. По его словам, все животные в той или иной степени накапливают радиацию. Если животное ест корешки, земляных насекомых, то в нем всегда намного больше радиации, чем в звере, который питается кормом, добываемым над землей. Из-за этого мясо кабана всегда более радиоактивно, чем мясо лося, который объедает листья с ветвей.

 

Высокий уровень радиоактивного загрязнения вызывает нарушения работы внутренних органов животных. У одних зверей в результате этого сокращается продолжительность жизни, у других работа внутренних органов просто изменяется и на состоянии здоровья особо не сказывается. Случаев же рождения в зоне зверей с серьезными внешними мутациями Максим припомнить не смог…

Продолжение

Проект "Чернобыль. 20 лет спустя" осуществляется при содействии
Швейцарского управления по развитию и сотрудничеству (ШУРС).