Припять: Забвение мертвого города. Часть вторая (фоторепортаж)

ЧАЭС: Летаргия. Часть первая 

Вокруг пустые многоэтажки с выбитыми стеклами. Время в городе остановилось в 1986-м: в зданиях висят календари того года, советская символика, лежат книги и школьный журнал, оборванный на 25 апреля... Торжество лозунга «Мирный атом в каждый дом» в прямом смысле. Сейчас тут живут кабаны, волки, лисы, зайцы.

На микроавтобусе мы отправляемся в отселенный город Припять, находящийся в двух километрах от станции. К городу ведет дорога с фонарными столбами-цаплями, ставшими одним из символов этих мест. Въезд в город охраняется милицией. 

 

За зарослями победившей природы видны многоэтажки. Это главная улица Припяти. 27 апреля 1986 года 50 тысяч жителей города были вывезены за три часа на автобусах под предлогом временной эвакуации, чтобы никогда сюда не вернуться. 

 

Спустя месяцы кому-то позволили забрать некоторые вещи, да и то лишь те, которые не «звенели» на дозиметрическом контроле. В этом доме жило руководство станции, поэтому его в шутку называли «белый дом». 

 

Город Припять был когда-то социалистическим раем. 

 

Это был город образованных и молодых: средний возраст жителей — 26 лет. 

 

Московское снабжение, высокие зарплаты и комфортное жилье... 

 

Стараюсь не наступать на мох. Он впитывает в себя радиацию, и фон в его зарослях может быть в сотни раз больше, чем в метре от него. 

 

Отель «Полесье». Вечный отдых по системе «все выключено». 

 

На верхнем этаже — смотровая площадка. В последнее время, после обрушения лестничного пролета в припятской школе, здания все больше ограждают от визитеров. 

 

В Припять несколько лет назад приезжали граффитчики из Беларуси, России и Германии. Они оставили после себя черные силуэты, символизирующие так называемые «тени Хиросимы» — следы от людей, остающиеся после действия светового излучения при ядерном взрыве. Правда, аварию на ЧАЭС с таким взрывом объединяет только радиоактивное заражение. Есть в городе и цветные граффити, но от этого они не становятся более жизнерадостными. 

 

Дворец культуры «Энергетик» находится на центральной площади безлюдного города, постепенно превращающегося в лес. 

 

С панно в стиле «социмпрессионизма» облупилась краска. 

 

Футбольные ворота спрятались во Дворце культуры, символизируя единство спорта и культуры. 

 

Нет не только духовой трубы, но и труб отопления — все срезали мародеры. Дело труба... 

 

В учебнике многозначительно подчеркнута глава «Роль личности в истории». 

 

Томас Алва Эдисон говорил: «Важнейшая задача цивилизации — научить человека мыслить». Но научила ли Чернобыльская трагедия чему-нибудь цивилизацию? 

 

Ржавые перископы утонувшей атомной субмарины... 

 

Вопреки всему на балконе «Дома культуры» растет березка. 

 

А в ресторане, а в ресторане... Есть свободные места. 

 

Советская телефонная будка. Кстати, вышеупомянутый Томас Эдисон научил цивилизацию слову «алло». Но оно тут больше не прозвучит. 

 

Мыльный пузырь всегда радужно настроен... 

 

Водитель Владимир Васильевич подошел к зданию техникума: «25 лет назад я тут учился. Вот спортзал, столовая, кабинет украинской мовы, там наш класс был... Один ужас и ностальгия осталась». 

 

Город зияет пустыми глазницами... 

 

...а четверть века назад город готовился встретить первое мая — День труда. 

 

Мы в парке отдыха. В подарок городу к 1 мая приготовили Лунапарк, но аттракционы так и не дождались юных припятчан. 

 

«Автодром» — одно из самых «грязных» мест в Припяти. 

 

Эти глаза напротив — тоже попытка граффитчиков вдохнуть жизнь в город. 

 

Негласный символ Припяти — колесо обозрения... Нет, скорее — «чертово колесо». Ведь тут практически самый высокий радиационный фон в городе. 

 

Колесо обозрения планировали запустить 1 мая 1986 года. 

 

Судя по всем аттракционам, советская желтая краска была самой стойкой. 

 

Взмывая выше ели, качели прилетели... 

 

Около колеса обозрения следы жизнедеятельности диких кабанов. К счастью, самим «хрюшкам» на глаза мы не попались. Как и рысям, и волкам. 

 

Старые карусели жутковато поскрипывают, когда от них отворачиваешься. 

 

Живая изгородь скрывает пустые голые дома от лишних взглядов. Хочется не думать, что когда-то из этих окон родители «загоняли» домой криками детишек. 

 

Оставляю город наедине с его забвением. Говорят, что атом, после расщепления ядра, становится бессердечным... 

 

На выезде рабочие красят стелу с надписью «Припять 1970». Присмотревшись, замечаю кладбищенскую оградку вокруг. Аминь. 

 

По пути на вокзал проезжаем третью очередь ЧАЭС — 5-й и 6-й энергоблоки. Они были практически достроены, когда произошла авария, а краны так и стоят с 1986 года. 

 

На вокзале обязательный дозиметрический контроль: я «чист» и не везу с собой «звенящих» сувениров. Пора домой.

Когда видишь своими глазами и осознаешь масштабы случившегося весной 86-го, по-особому понимаешь, чего стоит искалеченное здоровье, сломанные судьбы и потерянные жизни людей. И вот этот реальный, а не абстрактный подвиг, нельзя допустить предать забвению.