Резня азербайджанцев в Минске. Часть вторая. Банда Игнатовича

Часть первая. Тела плавали в крови 

Пятнадцать лет назад в Минске в квартире одного из домов по Партизанскому проспекту были зарезаны пять граждан Азербайджана. Самой маленькой жертве было всего пять лет. Ее убили девятью ударами ножа в спину. Следствие назвало имена убийц, но суд их оправдал. Преступление до сих пор считается нераскрытым…

В ходе оперативно-розыскных мероприятий по факту убийства Агаевых и Насибовых удалось найти нескольких свидетелей, показания которых позволили определить количество преступников и объяснить, почему им открыли дверь.

Четверо свидетелей утверждали, что 22 марта после 19.00 видели, как в подъезд входили четверо мужчин, один из которых был одет в камуфляжную милицейскую форму. Были найдены и свидетели, которые обратили внимание, как примерно около 20.30 из этого же подъезда вышли четверо мужчин, один из которых был в милицейской форме. Правда, никто не смог назвать приметы этих людей и других отличительных особенностей, годных для опознания.

К концу июля следствие уже знало, кого нужно искать.

3 августа по подозрению в убийстве азербайджанцев были задержаны бывший сотрудник спецподразделения по борьбе с терроризмом «Алмаз» МВД Беларуси Валерий Игнатович и бывший курсант Академии МВД Алексей Гуз.

Валерий Игнатович

4 августа задержали, допросили и отпустили ранее дважды судимого Сергея Саушкина. Под стражу Саушкина взяли 16 августа.

8 сентября был арестован действующий сотрудник спецподразделения «Алмаз» Максим Малик.

На вечер 22 марта алиби было только у Малика. Обвинение в разбойном нападении и убийстве Агаевых и Насибовых предъявили Игнатовичу, Гузу и Саушкину. Имя четвертого участника банды осталось неизвестным. В материалах дела он фигурировал как «лицо, не установленное в ходе предварительного расследования».

Ни на следствии, ни в суде обвиняемые свою вину не признали.

Как же вышли на их след? Есть несколько версий, но все они связаны с так называемой «общественной деятельностью» Валерия Игнатовича, который был членом белорусского отделения российской националистической организации «Русское национальное единство» (РНЕ).

Игнатович в РНЕ занимался боевой подготовкой членов организации, характеризовался как человек активных действий и на этой почве конфликтовал с руководителем отделения Глебом Самойловым.

Глеб Самойлов

Конфликт обострился, когда соратники заподозрили Игнатовича в участии в боевых действиях в Чечне на стороне сепаратистов. Основанием для этого стало интервью оператора ОРТ Дмитрия Завадского «Белорусской деловой газете». Журналист рассказал, что слышал от коллег о задержании в Чечне человека, который служил в белорусском спецподразделении «Алмаз» и якобы воевал против федеральных войск России. Имени задержанного Завадский не называл, о его причастности к РНЕ ничего не говорилось.

Интервью было опубликовано в конце января 2000 года. Однако из рядов РНЕ Игнатовича исключили приказом Самойлова только 21 марта. А 22 марта была резня азербайджанцев. Возможно, тут никакой связи нет, но 3 августа Игнатовича задерживают, а утром 5 августа в подъезде своего дома 22-летний Глеб Самойлов получает три удара ножом в грудь, от которых умирает на месте.

Место убийства Глеба Самойлова

Был ли Самойлов причастен к «утечке» информации о преступной деятельности группы Игнатовича, доподлинно неизвестно. Слухи такие ходили, но за что и кто его убил, до сих пор остается тайной. Преступление не раскрыли. В чем нет сомнений, так это в том, что Глеба Самойлова обязательно бы допросили по делу банды Игнатовича в качестве свидетеля. Вполне возможно, что его показания имели бы больший вес, чем показания бывших членов РНЕ по этому делу, выступивших на стороне обвинения.

Нет никаких сомнений, что за деятельностью явно не мирной организации присматривали спецслужбы. Отсюда и вторая версия: на след банды вышли оперативным путем с использованием агентурной сети. Информация такого рода разглашению не подлежит, а потому обратимся к доказательствам, которые следствие представило суду по делу об убийстве Агаевых и Насибовых.

С чем обвинение пришло в суд

Дело об убийстве в Минске азербайджанцев вылилось в десятки томов еще двух десятков уголовных дел, объединенных в одно под № 414100. Игнатович, Малик, Гуз и Саушкин, помимо грабежей, разбоев и прочей «мелочи», обвинялись в бандитизме, похищениях людей и девяти убийствах. В их числе похищение и убийство журналиста Дмитрия Завадского. 

Именно история загадочного исчезновения Завадского привлекла к себе наибольшее внимание общественности и СМИ. Зверское убийство пяти человек в доме по Партизанскому проспекту оказалось на задворках и в публикациях того времени если и упоминалось, то не более чем одной строкой.

Следствие по уголовному делу № 414100 завершилось в первых числах июля 2001 года. За убийство азербайджанцев перед судом должны были ответить Игнатович, Гуз и Саушкин. (Уголовное дело в отношении неустановленного четвертого участника банды было выделено в отдельное производство).

Что обвинение имело против них?

Против Игнатовича. Показания свидетелей, которые с 17 по 22 марта 2000 года видели во дворе дома, где жили Агаевы, припаркованную автомашину ВАЗ-2101 красного цвета с черной крышей. Двое из свидетелей запомнили и записали госномер этого авто — П34-57 МИ. Установлено, что именно этот автомобиль 10 марта того же года за 300 долларов приобрел Игнатович.

Еще двое свидетелей в одном из двух ножей, оставленных на месте преступления, опознали нож, принадлежавший Игнатовичу.

Против Гуза. Потерпевший Тарлан Алиев опознал Гуза сперва по фотографии, а потом по личности, как человека, которого он видел вечером 22 марта возле своего дома. Несколько свидетелей (данные одного из них были засекречены) опознали в другом ноже, изъятом из квартиры Алиева, нож Гуза.

Против Саушкина. На веревках, найденных на месте преступления, эксперты обнаружили генетические следы Саушкина.

Если не банда Игнатовича, то кто?

24 октября 2001 года Минский областной суд приступил к рассмотрению уголовного дела № 414100 по обвинению Валерия Игнатовича, Максима Малика, Алексея Гуза и Сергея Саушкина. Дело рассматривалось в закрытом судебном заседании. Для всех четверых гособвинитель потребовал смертной казни.

Приговор огласили 14 марта 2002 года. Игнатович, Гуз и Саушкин были признаны невиновными и полностью оправданы за недоказанностью участия в убийстве Агаевых и Насибовых.

Почему?

Суд опроверг и поставил под сомнения абсолютно все доводы обвинения. Показания трех свидетелей, утверждавших, что во дворе дома они видели машину Игнатовича, не были признаны соответствующими действительности. Суд поверил другому свидетелю, сообщившему, что 22 марта 2000 года после 19.00 он видел, как из подъезда выбежали четверо мужчин, один из которых был в камуфляжной милицейской форме. Неизвестные сели в автомашину «Волга» последней модели черного цвета с тонированными стеклами и антенной на крыше.

Процедуру опознания свидетелями ножей, найденных на месте преступления, суд признал незаконной.

Суд счел, что протокол осмотра квартиры Алиева 23 марта был составлен «крайне небрежно», не соответствовал действительному положению вещей, которые были отражены на видеозаписи.

Факт обнаружения и изъятия с места преступления двух веревок с генетическими следами обвиняемого Саушкина Фемида признала «недостоверным» и не признала их вещественными доказательствами по делу.

Как сообщалось в приговоре: «Исходя из этого, суд не может признать в качестве доказательств виновности Игнатовича В.А., Гуза А.В., Саушкина С.Н. и все заключения экспертов, исследовавших данные веревки в ходе медико-криминалистической, судебно-биологической, судебно-геномных и одорологических экспертиз».

Примерно по таким же причинам обвиняемые были оправданы еще по трем убийственным эпизодам. За одно убийство в составе банды и ряд других преступлений (в их числе похищение, но не убийство Дмитрия Завадского) Игнатовича и Малика приговорили к пожизненному заключению. Гуз за участие в банде и совершаемых ею нападениях получил 25 лет, Саушкин за покушение на грабеж — 12 лет, но отсидел меньше четырех.

Ситуация более чем странная. На банду Игнатовича вышли благодаря поиску убийц азербайджанцев, но этот эпизод суд разбил в пух и прах.

С другой стороны, оправдание обвиняемых в убийстве азербайджанцев по таким мотивам означало, что лучшие столичные сыщики, следователи и эксперты сработали вхолостую и пытались подвести под расстрельную статью невиновных. Ведь прими суд такие «сырые» доказательства — не миновать им казни.

В то же время, оправдательный приговор в этой части дела автоматически требовал продолжения расследования. Если банда Игнатовича ни при чем, то кто тогда зверски расправился с азербайджанцами? То есть, дело по факту убийства Агаевых и Насибовых должно было вернуться туда, где оно начиналось — в прокуратуру Минска.

В ходе нашего журналистского расследования была получена предварительная информация, что дело в городскую прокуратуру не вернулось. И где его искать?

С образованием Следственного комитета все незавершенные уголовные дела обязаны были передать новой структуре.

«В архиве есть только уголовное дело в отношении неустановленного лица. В апреле 2001 года оно было приостановлено», — сообщил корреспонденту Naviny.by представитель УСК по Минску.

Понятно, что речь об уголовном деле в отношении четвертого участника оправданной в этой части банды, личность которого пятнадцать лет назад следствие не смогло уставить. А где тома, которые рассматривались судом? Неужели дело, что называется, «потеряли»?..

Часть третья. Молчание ценою в жизнь

Вы узнаете:
- версию о том, кто и зачем спас Игнатовича от расстрела;
- почему бывший соратник Игнатовича уверен в его причастности к убийству азербайджанцев;
- где находится дело об убийстве Агаевых и Насибовых, и чем оно может завершиться.