Ни кнута, ни пряников. Минск пытается оправдаться перед Западом за репрессии

Сверхзадачей белорусского режима в ситуации, сложившейся после жестких действий силовиков 25-26 марта, становится сохранение хотя бы более или менее приемлемых отношений с Евросоюзом и США.

 

Нормализация под ударом

Негативная реакция западного мира на действия белорусских силовых структур (только при разгоне акции в День Воли в Минске было задержано несколько сотен человек) оказалась вполне предсказуемой.

Свое разочарование случившимся выразили президент Польши Анджей Дуда и маршал Сената Станислав Карчевски, глава Бюро демократических институтов и прав человека ОБСЕ Ханс Георг Линк, лидер Европейской народной партии, обладающей крупнейшей фракцией в Европарламенте, Жозеф Доль.

Но, по-видимому, самыми неприятными для официального Минска стали заявление Майи Кочиянчич, пресс-секретаря верховного комиссара ЕС по внешней политике (о том, что «шаги, предпринимаемые Беларусью, когда речь идет об уважении универсальных основных свобод, верховенства закона и прав человека, будут оставаться ключевыми для формирования отношений Евросоюза с этой страной»), а также «глубокая обеспокоенность», выраженная американским посольством.

Если что-то и может всерьез нервировать белорусское руководство, так это отнюдь не подрывные планы Запада (выдуманные здешней пропагандой), а перспектива возвращения (после периода нормализации) к тому состоянию отношений с Евросоюзом и Соединенными Штатами, которое возникло после президентских выборов 2010 года и разгрома Площади.

В условиях, когда Москва не оказывает прежней помощи, а противоречия с ней становятся все более острыми, новый разрыв с Западом может стать для властей чрезвычайно опасным. Хотя, как показала практика, эта угроза не воспринимается Минском как более серьезная, нежели массовые проявления недовольства собственными гражданами.

 

Отдуваться приказано МИДу

Как и следовало ожидать, на передний край борьбы за предотвращение нежелательных последствий было брошено внешнеполитическое ведомство.

Его сотрудникам можно только посочувствовать: им придется исправлять чужие ошибки. При этом отнюдь не исключено, что все их поистине титанические усилия последних лет по созданию хотя бы мало-мальски приемлемого имиджа белорусского режима окажутся напрасными.

Сейчас белорусская дипломатия вынуждена выступать адвокатом силовиков, использовать пропагандистские страшилки, чтобы оправдать массированное применение силы.

Судя по ответу начальника управления информации МИД Дмитрия Мирончика на вопрос БЕЛТА, в качестве основных аргументов выбраны следующие:

- у акции 25 марта были не мирные цели. Предотвращение же терактов гораздо эффективнее «разгребания их последствий»;

- хотя акция в Минске была несанкционированной, силовики действовали мягко, газ и иные спецсредства, водометы не применялись (при том что они применялись во время недавнего разгона демонстраций в европейских столицах).

То есть совершенно очевидна попытка сыграть на особенно чувствительной ныне для европейцев теме — угрозе терроризма. Вот только избиение мирных демонстрантов и иностранных журналистов едва ли укладывается в подобную схему.

В то же время картина репрессий в Беларуси оказалась завуалированной имевшими место практически в те же дни схожими событиями в России.

Наконец, у властей сохраняется надежда на то, что свою роль сыграют их зарубежные лоббисты вроде посетившего на днях Минск спецдокладчика по Беларуси Парламентской ассамблеи Совета Европы Андреа Ригони.

Ряд его заявлений (например «нам сказали, что задержания являются чисто административными и полностью соответствуют действующему законодательству», «мы уверены, что… можно будет свободно провести демонстрацию в рамках тех правил, которые предусмотрены национальным законодательством»), свидетельствует либо о некомпетентности, что маловероятно, либо об определенной ангажированности.

 

Главный расчет — на геополитику

Впрочем, это все, скорее, тактика белорусского руководства. Что же касается стратегии, то, как представляется, главный расчет делается на то, что на фоне агрессивности, демонстрируемой в последние годы Россией, Запад сочтет возможным если не полностью закрыть глаза на происходящие в нашей стране репрессии, то, по крайней мере, не возвращаться к политике санкций.

Тем более что, следует признать, несмотря на массовые задержания и брутальность нынешнего поведения силовиков, полной аналогии с декабрем 2010-го пока провести все-таки нельзя. Значительная часть задержанных была отпущена без составления протоколов, в отношении других были возбуждены дела лишь об административном правонарушении.

Конечно, утверждать, что в конечном счете абсолютно все сведется к штрафам и заключениям «на сутки», было бы явно преждевременно, поскольку заведено уголовное дело о подготовке массовых беспорядков.

Тем не менее, власти, судя по всему, не хотели бы иметь политических заключенных. Похоже, именно это обстоятельство они рассматривают (возможно, небезосновательно) как своего рода красную черту, переход которой повлечет за собой нежелательные последствия.

 

Ни кнута, ни пряников от Запада?

После случившегося даже у не самых радикальных представителей оппозиции стало превалировать мнение, что только путем призывов к демократическим преобразованиям добиться желаемого результата не получится. Соответственно, делается вывод, что Запад должен использовать давление.

Трудно сказать, в какой мере Брюссель и Вашингтон прислушаются к такой позиции. По-видимому, можно согласиться с политическим аналитиком Юрием Дракохрустом, который допускает, что до «большого кнута» дело вряд ли дойдет, но и «пряников» в виде кредитов, преференций и расширения сотрудничества не будет.

Возможно, этот вариант — действительно меньшее из зол. Но, как показывает многолетний опыт, успеха он не гарантирует.