Пойдут ли белорусские демократы в пикет за «Террор-Машину»?

Вопрос политической всеядности белорусской оппозиции подвергается очередному испытанию. До сих пор решать вопрос о том, с кем оппозиционеры и ради чего готовы сотрудничать, приходилось на сложных, но, вместе с тем, совершенно очевидных примерах.

Например, готовы ли вы сотрудничать с людьми, управляемыми белорусскими спецслужбами. Николай Статкевич однозначно говорит: не готов. Некоторые западные фонды, до 2015 года активно поддерживавшие белорусских демократов, говорят: готовы, если они действуют эффективно. То есть, получается, что эффективность оказывается для них важнее возможности действовать свободно. А для нас?

То же самое — вопрос о том, защищать ли руководство своей страны в том случае, если соседнее государство попытается захватить Беларусь. Это при том, что задаются этим вопросом те, кого и дубинками били, и по телевизору шельмовали, и в тюрьмах и колониях держали.

Оказывается, большинство — включая автора этих строк — придерживается той точки зрения, что ради защиты страны придется защищать и диктатора. Диктатор — но свой. При этом даже вопрос о степени его легитимности оказывается отодвинутым куда-то на задний план: суверенитет Беларуси как ценность стоит намного выше.

Сейчас «пробным камнем» для активной части общества становится судьба жителя Витебской области Станислава Гончарова, который, согласно официальной информации МВД, воевал на стороне вооруженных сил Украины в добровольческом батальоне «Азов», а до этого — в 2013 году — «давил» пацанов-антифашистов, заставлял их под угрозой отдавать фашистское приветствие и т.д. Причем все было заснято на пленку и выставлено в интернет.

Станислав Гончаров

И вот сейчас мы дружно спорим: герой он или фашист? Потому что этот молодой парень с изуродованным фашистской символикой крепким мускулистым телом попал под следствие. По версии Следственного комитета, дело возбуждено за хулиганство (и, вероятно, будет развито до пропаганды фашизма). При этом то, что обратили на него внимание еще и потому, что он уезжал воевать в Донбасс, тоже не вызывает сомнений.

Мы уже и без Станислава Гончарова разделились по отношению к Донбассу. Не к Донбассу даже, а к роли России в кризисной ситуации на юго-востоке Украины. Потом — по вопросу об отношении к политике действующей украинской власти: так коррумпирована она или нет, отражает реальные интересы украинского народа или нет? И, наконец, сейчас вопрос обострен уже, как мне кажется, до предела: согласны ли мы смириться с фашистскими убеждениями человека, воевавшего в этой странной «гибридной» войне на той стороне, которую мы считаем правой?

Некоторые, очевидно, готовы. Для них главным критерием является участие в войне против ДНР и ЛНР, а также неумолимо встающей за спинами их «ополченцев» Россией. Кадры с «зигующими» под угрозой применения силы тринадцатилетними пацанами, с их точки зрения, будут лишь поводом для расправы с бойцом за свободу Украины.

Некоторые, столь же очевидно, не готовы. Понятно, что три года назад Гончарову было семнадцать лет, что с момента, когда он позволил (и, вероятно, сам об этом и просил) исколоть свое тело фашистской символикой, он повзрослел и мог пересмотреть свои прежние убеждения. Но мысль о том, что ты оказываешься по одну сторону фронта с фашистом, нужно признаться, не слишком-то и греет тебя.

И не только тебя, но и меня.

Дело не в эволюции взглядов. За три года действительно много воды утекло. Однако кадры из интернета не исчезли. Как и татуировки. Татуировки можно объяснить молодостью и глупостью, но наносились они явно не в течение одного дня. И родители их видели. Значит, взгляды были очевидны. Трудно запретить делать подобного рода глупость семнадцатилетнему, но в какой-то момент остановить было можно. Не остановили. Считали детской шалостью? Придерживались тех же убеждений? Не знаю.

Фото пресс-службы МВД

Но есть один очень серьезный момент.

Звучащие в защиту подследственного Гончарова голоса аргументируют свою позицию тем, что он сражался с российским империализмом. Святое, дескать, дело, как же мы теперь будем его осуждать?

При этом следствие пока никак не связано с тем, что Станислав Гончаров, он же — «Террор-Машина» — сражался на стороне Украины. Напротив, в официальном сообщении подчеркивается, что этот вопрос находится только в стадии изучения. Поводом же стало (пока) — хулиганство.

Все «декабристы» 2010 года проходили в судах 2011 года как хулиганы. Мы знаем и какой диапазон приговоров может быть вынесен нашей судебной системой при, казалось бы, идентичной вине, и как статьей маскируются истинные мотивы власти при обосновании того или иного приговора.

Но ни один из тогдашних подсудимых не вывешивал в интернете кадры, где он заставлял несовершеннолетних «зиговать».

Очевидно, что на Гончарова обратили внимание в связи с его пребыванием в зоне АТО в Донбассе. Очевидно, что пристальное внимание к нему вызвано не столько его прошлым, сколько опасениями белорусских властей, тщательно отслеживающих рост экстремистских настроений в обществе. Наконец, очевидно, что на суде будет фигурировать в обвинительном заключении в том числе и статья о наемничестве.

Значит ли все это, что перед зданием суда должен выстроиться пикет из числа белорусских сторонников украинского правительства с плакатами «Руки прочь от защитника свободной Украины!» и т.п.?

Нет. С моей точки зрения, не значит. Наоборот.

Для белорусской государственной пропаганды принципиально важно — связать «наемников», воюющих в Украине, с фашистской идеологией. И здесь интересы официального Минска совпадают с интересами Кремля. И «картинка», подтверждающая эту связь, — мечта для российского телеканала.

А появись в таком пикете Статкевич, Некляев, Лебедько или, например, Финькевич — это и вовсе майский день, именины сердца.

И хотя для меня очевидно, что ни Статкевич, ни Некляев с Лебедько, ни Финькевич ни за какие деньги не сделают у себя на спине тех татуировок, которые сделал гражданин Гончаров С., пропаганде это будет уже, как говорится, по барабану. Новые «Дети лжи» (был такой памятный «документальный» фильм, выпущенный накануне референдума 1995 года) будут гарантированы.

Есть слабая надежда, однако, что власть стала немного умнее. Речь не о снижении ее подлости и не о повышении степени демократичности, а просто о чувстве самосохранения. Можно, разумеется, попытаться связать белорусскую демократию с татуировками на теле «Террор-Машины», но кто тогда эту власть в случае угрозы повторения «ДНР» на территории отдельно взятой Витебской области защищать будет? Следственный комитет? Вы уверены, что защитит?

Вот и они — не вполне уверены. Поэтому давайте защищать тех, кому действительно дороги идеалы свободы, но на ком нет свастики. Есть шанс, что их мы сможем как-то защитить. А этими пусть занимаются их адвокаты. Тем более что тринадцатилетние пацаны, которых заставляли «зиговать», идеалы «Террор-Машины» наверняка воспринимают как-то по-другому. Иначе, чем его добровольные защитники из социальных сетей.