Алексиевич после Нобеля: белорусский акцент банкетной речи

Вечером 10 декабря, когда Светлана Алексиевич получала медаль и диплом нобелевского лауреата из рук шведского короля, белорусские государственные телеканалы преподнесли темой №1 пребывание Александра Лукашенко в Туркменистане.

Но в эпоху интернета независимое белорусское сообщество смогло вживую увидеть церемонию, а затем услышать банкетную речь писательницы в Стокгольмской ратуше.

Тему Алексиевич (и в этот день, и всю нобелевскую неделю) прекрасно отработали негосударственные СМИ. В частности, живую трансляцию награждения вел спутниковый телеканал «Белсат», вещающий на белорусском языке из Варшавы. Белорусы собирались по всей стране на коллективные просмотры. Общественность инициировала флешмоб «Святкуем Нобеля разам».

Чужая для властителей

Государственное же ТВ свой отказ от живого эфира в честь писательницы, первой из белорусов получившей Нобеля, мотивировало техническими и финансовыми трудностями. Но и в «неживом» эфире об этих исторических мероприятиях упомянули скупо, как бы сквозь зубы. В целом так же лапидарно подала триумф Алексиевич и бумажная государственная пресса.

Настоящую причину такого полуигнора долго искать не приходится. 24 октября, присутствуя на «Минск-Арене» на творческом вечере российского сочинителя поп-музыки (показательные предпочтения!), Александр Лукашенко не удержался от филиппики: «Скажу опять же о наших отдельных „творцах“, творческих личностях, даже лауреатах Нобелевской премии, которые не успели еще ее получить, выехали за пределы страны и постарались ушат грязи вылить на свою страну… Если ты плохо говоришь о Родине, стыдишься ее, значит, ты прежде всего плохой сын».

И множественное число, и это «сын» здесь фигуральны. На самом деле обладательница Нобеля у нас в стране одна.

Судя по всему, президента Беларуси задели жесткие оценки его личности и режима из уст Алексиевич, незадолго до того заявившей, в частности, что «в Беларуси Лукашенко остановил время» и что он целиком в руках Владимира Путина.

К слову, точно так же невзлюбил ее и российский истеблишмент. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков попытался одернуть Алексиевич, когда она назвала произошедшее с Крымом оккупацией: мол, та просто не владеет информацией, «чтобы дать позитивную оценку».

Не добавило писательнице симпатий у российских властей и то, что она поддержала летчицу Надежду Савченко, которую сейчас судят в России и которую Алексиевич назвала украинской Жанной д’Арк.

Политически заостренная аполитичность

Вообще-то Алексиевич подчеркивает свою аполитичность. Ее кредо — гуманизм, сострадание к маленькому человеку. Но ее герои, ее маленькие люди — это жертвы военных авантюр, социально-политических экспериментов, устроенных бесконтрольной, подминающей личность властью.

И потому Алексиевич уже самим упакованным в документальность пафосом своих книг обличает недемократические режимы. А вдобавок дает дискомфортные для авторитарных постсоветских вождей оценки в своих интервью, статьях — не потому, что рвется на баррикаду, хочет скандальной славы, а потому, что привыкла говорить, как думает. Гуманист же по самому образу мышления — автоматический враг диктатуры.

Не случайно у белорусского руководства не сложились отношения и с ныне покойными великими белорусскими литераторами Василем Быковым, Рыгором Бородулиным, которые в свое время тоже номинировались на Нобеля.

Успокойтесь, она — наша

Впрочем, и белорусское независимое сообщество схлестнулось во внутренней дискуссии вокруг Алексиевич. В частности, ее мемориальная нобелевская лекция, прозвучавшая в Шведской академии 7 октября, была раскритикована некоторыми ревнителями национальной идеи: мол, почти ничего белорусского.

Иные горячие головы даже записали новоявленную нобелевскую лауреатку, которая подчеркивала, что выросла на культуре Чехова и Достоевского, в лагерь «русского мира» (хотя его адепты как раз-таки считают творчество Алексиевич антироссийским).

Кого-то подвело, вероятно, непонимание специфики нобелевской лекции — отнюдь не митингового жанра. В ней Алексиевич постаралась выразить квинтэссенцию своего творчества, подняться на уровень вечных истин.

А вот в банкетной речи вечером 10 декабря мудрая женщина сказала и о своих творческих наставниках Алесе Адамовиче, Василе Быкове, и о Площади, о героях не состоявшейся пока белорусской революции, и наконец, увенчала выступление белорусским языком.

Алексиевич не сорвалась на стиль прокламации, но вместе с тем четко сформулировала и конкретные политические посылы. Наконец, однозначно вписала себя в белорусский контекст.

Думаю, эта хорошо сбалансированная, насыщенная речь примирит многих из числа перессорившихся в эти дни в фейсбуке «на почве Алексиевич».

Но наверняка ее слова снова не понравятся большому начальству.

Власти ищут кредиты, а тут свалился духовный капитал

А между тем теперь, когда шведский король уже вручил опальной белоруске свидетельства мирового признания, мяч оказался именно на стороне белорусских властей. Уж бог с ней, трансляцией. Неравнодушный к событию народ и сам организовался, скумекал насчет «святкуем Нобеля».

У высокого начальства есть выбор. Глупо было бы публично злиться или ставить первого белорусского нобелевского лауреата в игнор. Разумным, благородным вариантом поведения было бы удостоить Алексиевич высокой государственной награды, широко издать ее книги, включить произведения в школьную программу, организовать встречи, лекции по всей Беларуси и т.д. — пусть Минкульт с Минобразованием садятся и составляют план.

Глупо думать, что Алексиевич льет воду на мельницу оппозиции. Она льет воду на мельницу Беларуси, дает шанс продвинуть в мире положительный имидж страны, которая у многих иностранцев ассоциировалась до этого лауреатства лишь с Чернобылем да диктатурой.

В то время как власти рыщут по миру в поисках денег, Алексиевич подарила Беларуси большой духовный капитал. Оценят ли его в высоких кабинетах?