Британский психоаналитик: Западная Европа, в отличие от Беларуси, отказалась от психиатрических больниц

Наличие в Беларуси крупных психиатрических больниц для европейских врачей-психиатров выглядит несколько удивительно, ведь в Западной Европе такие учреждения закрылись еще 40-50 лет назад, а основная психологическая помощь оказывается пациентам амбулаторно. И это не единственный элемент белорусской системы здравоохранения, привлекающий внимание зарубежных специалистов.

Недавно Беларусь посещал британский психоаналитик Брайан Мартиндейл, с которым Naviny.by побеседовали о различиях в системах оказания психологической помощи в Беларуси и Западной Европе, преимуществах психотерапии перед лекарствами, новых методах лечения психических заболеваний и других вопросах. 

Брайан Мартиндейл — британский психиатр и психоаналитик, член Британского психоаналитического общества Международной психоаналитической ассоциации, один из основателей Европейской федерации психоаналитической психотерапии. В настоящее время работает психиатром и психотерапевтом в клинике Ньюкасла, а также является председателем Международного общества психологических и социальных подходов к психозам (ISPS). ISPS (International Society for Psychological and Social Approaches to Psychosis) — международная ассоциация, с 1950 года объединяющая врачей психиатров, психотерапевтов, психологов, медицинских сестер, социальных работников, а также пациентов и членов их семей. Цель общества — развитие и распространение научно доказанных и научно обоснованных психотерапевтических и психосоциальных подходов в комплексном лечении психозов и шизофрении в разных странах.

 — Как вы можете оценить белорусскую систему оказания психологической помощи и какие отличия от британской системы вы успели заметить?

— Я был в Беларуси всего несколько дней, поэтому мои впечатления могут быть поверхностными, но сам факт того, что я нахожусь в больнице (интервью проходило в РНПЦ психического здоровья в Новинках. — Naviny.by.), которая может размещать 2,5 тысячи человек, это уже отличается от Великобритании и большинства стран Европы, поскольку такие большие больницы были закрыты там в 1960-70-е годы. Это мне дает ощущение, что именно в данном вопросе ваша страна находится немного позади.

У меня не было достаточно времени, чтобы разобраться в особенностях оказания помощи населению, и тот факт, что в Великобритании в свое время были закрыты многие больницы, особенно большие, и помощь, в основном, оказывает амбулаторно, не позволяет мне сказать, что в моей стране она оказывается лучше, чем в вашей. У меня пока нет такого впечатления.

Однако в Беларуси намного меньше период обучения психиатров, и это не есть хорошо. Тем не менее, общаясь с врачами, я видел живой, сильный интерес к тому, что происходит вокруг. Они с интересом получают новую информацию, однако при этом все-таки, как и в большинстве стран Восточной Европы и в Америке, виден уклон в сторону медикаментозного лечения и меньший уклон в сторону применения психотерапевтических и психологических методов — в силу исторических особенностей.

При оказании помощи психически нездоровым людям очень важно, чтобы эта помощь оказывалась профессионалами из различных областей, в том числе и социальными работниками. Необходим сдвиг от оказания помощи внутри больницы к большему увеличению объема оказания помощи амбулаторно, как это произошло в Великобритании. Для этого необходимо иметь обученный персонал, способный выполнять эту работу, которая ложится, в основном, на плечи медсестер.

Это необходимо делать параллельно — уменьшать количество случаев госпитализации и оказывать больший объем помощи людям амбулаторно.

— В Великобритании сейчас вообще нет подобных больниц?

— Они не закрыли все больницы, они просто сократили их количество. Возможно, они переборщили, поскольку для того, чтобы попасть в больницу, человеку нужно достичь серьезного состояния. Возможно, было бы лучше, если бы в стране существовало большее количество койко-мест.

Кроме того, у нас есть отдельные больницы для людей с психическими расстройствами, которые совершили какое-то преступление, и число таких больниц увеличилось после того, как были закрыты обычные.

— Как в целом общество и врачи относятся к стационарному лечению? В белорусском обществе стигма иногда не позволяет людям обращаться за помощью, потому что они боятся госпитализации и, соответственно, получения «клейма».

— У нас все еще много стигмы, но гораздо меньше, чем раньше, ситуация меняется. В последние годы об этом много говорят, и некоторые представители парламента рассказывали о том, что перенесли депрессию и принимали антидепрессанты. В парламенте уже осознают, что при распределении финансов необходимо уравнять общую систему здравоохранения и систему оказания психиатрической помощи. Если они будут получать одинаковое финансирование, государство от этого останется только в выигрыше.

Большее количество средств начали выделять на кратковременное лечение пациентов с тревогой или расстройствами невротического спектра. Как правило, это работающие люди, у которых имеются какие-то кратковременные состояния. Объем помощи, оказываемый этим людям, был увеличен, и в результате такие состояния проходили гораздо быстрее, чем раньше.

За последние годы семейные врачи (аналогичные участковым терапевтам в Беларуси. — Naviny.by) обучились выявлять депрессию и стали направлять таких пациентов к психиатрам, что тоже улучшило ситуацию.

Большое внимание стало уделяться физическому состоянию людей, имеющих психические расстройства, организованы их регулярные медицинские осмотры, потому что существовала проблема, когда люди с психическими расстройствами умирали в среднем гораздо раньше здоровых. Когда этому стали уделять больше внимания, тоже были получены хорошие результаты.

— Заметили ли вы принципиальные отличия в подходах и методиках лечения психических заболеваний в Беларуси и Великобритании?

— В странах Западной Европы очень большое внимание уделяется именно психологическим методам, а не медикаментозному, который там используется в качестве вспомогательного.

Кроме того, в западных странах гораздо большую роль играет сам пациент и его семья. У нас проводятся конференции, на которых пациенты рассказывают о собственном опыте переживания психического расстройства, работают общественные организации, объединяющие пациентов и их родственников, которые помогают друг другу, делятся опытом, и инициатива в создании таких обществ исходит от них, хотя организации могут поддерживаться государством.

Большой акцент делается на возможности возвращения человека к нормальной жизни. Даже если человек не поправится, он может вести нормальный образ жизни, если ему оказывается соответствующая помощь.

— Я слышала, что в Великобритании существует практика, когда врач, начиная лечение пациента, в первую очередь идет в его семью и работает с ней. Применяется ли такой подход в других европейских страх?

— К сожалению, в Великобритании это не является пока стандартной практикой. Возможно, лишь в 5% случаев лечение начинается с семейной терапии, оно дает очень хорошие результаты, но, к сожалению, этот подход пока только зарождается.

Есть примеры других стран, в частности, Финляндии, где хоть и не по всей стране, но в определенном регионе абсолютно каждый случай психотического расстройства охвачен именно семейной терапией. В этой области достигнуты очень хорошие результаты. Нужно стремиться к тому, чтобы как можно шире использовать этот метод.

— А почему он сейчас непопулярен?

— Существует много причин. Во-первых, многие врачи обучены традиционному методу оказания помощи — медикаментозному, и у них нет навыков групповой или семейной терапии, как правило, их обучают только индивидуальной терапии — один на один с пациентом. У них, возможно, недостаточно знаний в том, что семейная терапия является настолько же эффективной, насколько и медикаментозная, которую они считают панацеей.

Во-вторых, работа с семьей очень сложная, потому что врач сталкивается с большим объемом эмоций, которые иногда сложно переносить. Работать индивидуально с человеком проще. Это тоже может быть одной из причин, почему сложно перейти на семейную терапию.

— Вы говорили, что во всем мире врачи отказываются от медикаментозного лечения, которое воспринимается как вспомогательное. Насколько сложным был этот процесс в Великобритании?

— Если мы говорим о психотических расстройствах, которые являются более тяжелыми, то до сих пор в странах Западной Европы, в том числе в Великобритании, врачи придерживаются медикаментозной терапии. Психотерапевтические методы при психозах, в частности, семейная терапия, не настолько распространены. Хотя эти методы существуют уже давно и есть исследования, доказывающие их эффективность, врачи боятся их использовать и очень осторожно к ним относятся.

В этом плане нам есть, к чему стремиться, и я не хочу сказать, что у нас идеальная система оказания психотерапевтической помощи людям с психотическими расстройствами. ISPS стремится к тому, чтобы распространять психотерапевтический подход при лечении психозов.

— В чем преимущество психотерапевтического подхода по сравнению с медикаментозным?

— Не стоит противопоставлять медикаментозный и психотерапевтический подходы к лечению. Они не являются взаимоисключающими, а дополняют друг друга. Психотерапевтический подход ориентирован на то, чтобы восстановить функционирование человека в обществе, в семье, а медикаментозное лечение направлено непосредственно на устранение симптомов психического расстройства. В качестве аналогии можно привести онкологические заболевания, при лечении которых можно одновременно использовать и хирургическое вмешательство, и химиотерапию.

В качестве преимуществ именно психотерапевтического лечения можно назвать тот факт, что при приеме антипсихотиков, особенно длительный период, у людей часто развивается диабет, ожирение, увеличивается риск сердечно-сосудистых заболеваний, инсультов. Это касается не только старых препаратов, но и новых, которые обладают менее выраженными побочными эффектами на момент приема, но могут сопровождаться долгосрочными эффектами.

Еще одним преимуществом психотерапевтического лечения является то, что при приеме таблеток человек часто заторможен, не может нормально функционировать из-за своего физического состояния. Психотерапия, наоборот, пытается подвигнуть человека к более активной жизнедеятельности.

Кроме того, психотерапевтические методы являются полезными и для врачей. Иногда врачу бывает сложно справиться с эмоциями пациента и включиться в мир его психологических переживаний, и намного проще назначить лекарство и дождаться его эффекта. Однако при этом врач может гораздо быстрее выгореть, потому что при назначении препаратов со временем пропадет интерес к работе: врачу не так интересен пациент, как если бы применялся психологический подход.

— В Беларуси сложилась такая ситуация, когда в стране практически нет психоаналитиков. Насколько эта помощь доступна в Великобритании и других европейских странах как в плане кадрового обеспечения, как и стоимости лечения?

— В первую очередь я хотел бы обратить внимание на то, что у вас есть люди, которые заинтересованы в том, чтобы заниматься психоаналитической психотерапией, и в будущем, если этот потенциал будет развиваться, в Беларуси появятся специалисты в этой области.

В Великобритании не очень большое число специалистов используют психоаналитический подход в лечении психотических расстройств. Когда в стране создавался Королевский колледж психиатрии, там было образовано два факультета — психиатрический и психотерапевтический. Таким образом, произошло разделение: психиатры занимались лечением серьезных психотических расстройств, психотерапевты — менее тяжелых расстройств, как правило, невротического спектра. Соответственно, разделились и методы лечения, и психоаналитический подход изучался на психотерапевтическом факультете и, таким образом, охватывал более легких пациентов.

Когда поднялся вопрос о том, что психоаналитический метод может использоваться также для лечения пациентов с более тяжелыми расстройствами, в стране наблюдался кризис, и не было возможностей для обучения психиатров психоанализу.

Сейчас в Великобритании есть две возможности получить образование в области психоаналитической терапиии: за счет государства, однако там предоставляется небольшое количество мест, и за свой счет. В последнем случае есть много вариантов: и организаций, которые этим занимаются, и разные уровни интенсивности обучения.

У психоаналитической терапии есть такая особенность, что нагрузка на врача-психоаналитика зависит от индивидуальной терапии, которую прошел сам врач. Для того чтобы иметь возможность брать большое количество пациентов, врач должен пройти много часов индивидуальной терапии. Традиционно психоанализ требует пяти сессий в неделю в процессе обучения, а это очень много и очень дорого.

В профессиональной среде параллельно растет интерес к другим психотерапевтическим методам. За последние годы гораздо больший интерес у врачей вызывает когнитивно-поведенческая терапия, но в университетах и в обществе есть огромный интерес именно к психоанализу, и мой коллега недавно издал книгу, которая на протяжении двух-трех недель была бестселлером в Великобритании.

Каждый год у нас проводятся различные кинофестивали, посвященные психоаналитическому разбору фильмов или фильмам о психоанализе. Psychoanalysis is not dead.